Кажется, я начала дрожать. И вовсе не от страха или холода.

— А за что же вы их убиваете? Мать Элара же в чем-то провинилась, правда? — вырвалось у меня.

Заклеить бы чем-нибудь рот, но… поздно.

Глава 9. Цвет: бордо

Мужчина за моей спиной замер и словно превратился в камень. Его руки стали тверже, а объятия… смертоносней. Еще немного, и мне нечем стало бы дышать.

Однако прошло всего несколько мгновений, и дож снова расслабился.

— У тебя и впрямь чересчур длинный язык, — проговорил он, а затем резко обхватил мой подбородок и развернул к себе, накрыв губы собственническим поцелуем.

И, к сожалению, я оказалась совсем не против.

Что-то происходило со мной рядом с этим мужчиной. Мне претило его поведение, а его слова заставляли меня испытывать чудовищное раздражение и внутренний протест. Но на его лицо хотелось смотреть вечно, его запах хотелось вдыхать, а к коже — прикасаться. Дотрагиваться пальцами, чувствуя, как смугло-оливковый шелк ответно ласкает подушечки моих пальцев, как перекатываются под кожей тугие мышцы. Вот как сейчас…

Я обхватила широкие мужские плечи, чувствуя, что падаю в манящую черноту, из которой не хочется выбираться. Ладонь дожа скользнула мне под юбку, поднялась по бедру и остановилась у самого его основания, у сгиба, рядом с которым было мое собственное нижнее белье, оставшееся со мной еще с прошлой жизни.

— Это еще что? — вдруг отстранился от меня дож, зацепив пальцем трусики, и, сдвинув брови, посмотрелмне в глаза.

Его радужки полыхнули огнем одновременно с глазами дракона-татуировки.

— Это называется «трусы», — выдохнула я хрипло, борясь со сладким головокружением. А потом мне все же хватило сил отодвинуть его руку от своего белья. — Никогда прежде не слышали?

— Нет и планирую больше этого не видеть, — фыркнул дож, позволив мне себя оттолкнуть, но уже через секунду снова опустив руку мне под юбку, чтобы…

— Ох, — только и успела выдохнуть я, когда он резко дернул ткань и та с треском порвалась, оставшись в его руке несчастным лоскутком.

Но и тот сохранялся в подобном виде недолго. Дож сжал кисть в кулак, а когда распахнул, кружева занялись огнем и вмиг сгорели, оставив после себя лишь пепел.

— Чтобы я такой гадости больше не видел, — жестко приказал он, глядя мне в глаза.

Его огненные радужки заполонили все пространство белков, языки пламени на миг вспышкой вышли за черту век.

Я поежилась, испытывая привычный страх и завороженно ловя этот взгляд, от которого невозможно было оторваться.

— Как же вы увидите эту гадость, если от нее остался один пепел? — прошептала я, стараясь не концентрироваться на том, как холодеют кончики пальцев при виде пламени.

Но глаза все же закрыла. Сил не хватило.

Несколько долей бесконечности ничего не происходило, пока я не услышала низкое и едва различимое:

— Ты боишься… огня.

Голос дожа вошел в меня мягко и незаметно, как могла бы вползти змея. Маленькая, невидимая и такая же смертоносная.

— Нет, — покачала головой я, распахивая глаза.

В памяти тут же всплыло, что в этом замке жить могут лишь огненные маги, чарогницы и чарогники. Если я буду бояться огня, меня выкинут. А на улице не факт, что мне удастся выжить.

Здесь — тоже не факт. Но лучше знакомое зло, чем новое…

— Лжешь, — выдохнул дож, а затем вдруг поднял меня за талию, словно я ничего не весила, и перевернул лицом к себе.

В груди заклокотало, словно оттуда кто-то пытался вырваться. В висках отчаянно стучал пульс.

Мужское лицо было теперь так близко, что я могла чуть наклониться и коснуться его губами. Мои бедра оказались раздвинуты, и они обхватывали сидящего мужчину так, словно я сама желала его.

И к сожалению, так оно и было.

— Не лгу, — покачала головой в ответ.

Говорить становилось все труднее. С каждой секундой воздух вокруг будто превращался в жидкое пламя, втекающее в легкие.

— Ну тогда и я не буду тебе лгать, хорошо? — опасно прищурившись, проговорил мужчина.

Наверное, мне нужно было кивнуть или что-то ответить. А возможно, этот вопрос не подразумевал ответа. Я уже ничего не понимала.

Дож меж тем едва заметно улыбнулся.

— Прямо сейчас я отпущу тебя, и ты сможешь вернуться к себе в покои, — сказал он, чуть откинув голову назад. Черные волосы качнулись вдоль лица, захотелось дотронуться до них.

Сумасшествие.

— Ляжешь спать и забудешь о том, что тут случилось, — продолжал дож, и я как завороженная слушала его голос. Красивый, бархатистый, глубокий… как шум падающего водопада.

Хотелось ему поверить.

— Тоже ложь, да? — спросила я, с какой-то непонятной мне самой надеждой заглядывая в его огненные глаза, которые вдруг резко стали красными.

Темные губы дожа медленно растянулись в улыбке.

— Да, — выдохнул он, придвинувшись к моим губам и почти касаясь их.

А в следующий миг опустил руку вниз, каким-то коротким движением расстегнул брюки и, не успела я выдать ни звука в ответ, коснулся твердой плотью моего распахнутого, раскаленного от желания тела.

Хотелось закричать. А еще — качнуться навстречу. Хотелось вонзить ногти в мощные плечи и придвинуть к себе этого во всех отношениях идеального наглеца. Хотелось дать ему пощечину, покраснеть и слезть, чтобы гордо удалиться куда-нибудь подальше.

Но вместо этого я резко наклонилась и накрыла чуть изогнутые в улыбке губы.

Горячие… Боже, какие же они были горячие. И я, наверное, даже испугалась бы. Но ко всему прочему поцелуй с Сицианом был еще и самым сладким, самым невероятным и сводящим с ума.

Сициан…

Почему-то я боялась называть его по имени даже у себя в голове.

Казалось, что само прикосновение к нему будило внутри бурю ощущений, которыея просто не могла испытывать, не должна была. Каждый нерв начинал дребезжать, передавая жгучие импульсы в мышцы, под кожу, в самые кости.

Дож улыбался. Я чуть отстранилась, чувствуя, как кружится голова, будто каждое мгновение все сильнее пьянею. В ушах громко стучал пульс, сквозь который уже почти не было слышно ничего вокруг.

И только эта его наглая самодовольная улыбка чуть возвратила меня в реальность. Как удар хлыста. Жгучий, но тоже, к сожалению, приятный.

Он смотрел на меня алым взглядом победителя.

Я стиснула зубы. А потом, медленно погрузив ладони в восхитительномягкие черные волосы, сжала пальцы, наклонилась, притягивая к себе повелителя, и… укусила его за нижнюю губу.

Дож дернулся, а затем его глаза расширились. Он резко обхватил меня за подбородок и сжал.

Под тонким платьем меня будто осыпало морозными искрами.

— Не