Опять-таки, мы стараемся добиться перемен, не разрушая уже существующие структуры, а через связь с людьми внутри этих структур, чтобы найти более эффективные и менее затратные способы удовлетворения их потребностей (которые также будут отвечать потребностям других).

Мы хотим изменить некоторые транснациональные корпорации и то, что они делают. Мы не хотим убеждать их в том, что они плохие люди, потому что разрушают окружающую среду и угнетают людей из других стран, нанимая их в качестве рабочей силы. Мы хотим установить контакт с людьми из этих «корпоративных банд», чтобы показать им, что нельзя удовлетворять свои потребности за счет других людей. Мы хотим, чтобы они поняли, в чем заключаются их потребности. Чтобы они нашли иные способы преобразования своей организации, чтобы лучше и с меньшими затратами, как для себя, так и для других людей, удовлетворять эти самые потребности. То же самое относится к отдельным лицам, семьям и группам любого размера и любой сложности.

Такое общение может быть трудоемким и затратным. Может случиться так, что не один и даже не два человека будут нуждаться в этой связи и в этом опыте преобразования. Порой требуется изменить поведение миллионов людей, чтобы изменилось поведение какой-либо из банд. Например, если эта банда является правительством, нам, возможно, потребуется привлечь определенный процент населения, чтобы узнать, какие способы удовлетворения их потребностей более эффективны, чем те, что на данный момент используются «правительственной бандой».

Иногда в банде может быть четыре или пять человек, контролирующих ее с верхних позиций, и если они смогут найти другие способы удовлетворения своих потребностей, которые будут менее затратными и более эффективными, то социальные перемены, которых мы добиваемся, могут наступить гораздо быстрее. В любом случае, когда речь идет о бандах, трансформация – это нечто большее, чем может сделать один человек.

Установление мира требует от нас чего-то гораздо более сложного, чем месть или готовность подставить другую щеку; здесь необходимо проявление эмпатии к страхам и неудовлетворенным потребностям, которые побуждают людей нападать друг на друга. Осознавая эти чувства и потребности, люди теряют желание нападать в ответ, потому что человеческое невежество, ведущее к этим нападениям, становится очевидным; вместо этого они ставят перед собой другую цель – обеспечить эмпатический контакт, что позволит им преодолеть насилие и вступить в партнерские отношения с другими людьми.

Когда люди находятся в контакте со своими потребностями, они не испытывают гнева, который заставляет их наказывать других людей. Нам действительно необходимо оценить наши потребности: удовлетворяются они или нет? Но нужно делать это, не превращая людей, которые по каким-либо причинам не удовлетворяют наши потребности, во врагов и негодяев. Каждый раз, когда мы осуждаем других, вместо того чтобы прислушаться к своему сердцу и осознать потребности, мы уменьшаем вероятность того, что в следующий раз люди захотят нам открыться.

Факт остается фактом: когда люди связываются с потребностями, которые скрываются за гневом, разочарованием и насилием, они переходят в другой мир. В тот мир, о котором суфийский мистик и поэт XIII века Руми сказал: «За пределами знания о злодеянии и добродетели есть поле. Я жду тебя там».

То, что способствует социальным переменам, – это во многом установление связи с другими людьми, разделяющими схожие взгляды. Мы можем показать, как вместе с людьми, которые разделяют с вами одно и то же видение мира, создавать структуры, используя ненасильственное общение. Как собрать команду, которая будет работать на благо социальных перемен.

Изначально в этих командах люди могут сражаться друг с другом. Зачастую у каждого из нас встречаются навыки, которые не помогают хорошей командной работе. На этом этапе мы стараемся изменить внешние структуры, которые кажутся слишком большими. Это довольно трудная задача, и она становится еще труднее, когда в группе возникает внутренняя борьба. На тренингах по социальным переменам мы показываем командам, как использовать ненасильственное общение для более эффективной командной работы.

Например, однажды я работал в Сан-Франциско с группой людей, которые принадлежали к расовым меньшинствам. Больше всего они беспокоились по поводу школ, в которых учились их дети. Им казалось, что школы могли навредить детям, поэтому они хотели изменить определенные структуры.

И вот первое, что я от них услышал:

– Маршалл, проблема в том, что мы уже около шести месяцев каждый раз собираемся, чтобы добиться перемен, но все, что мы делаем, – это спорим или просто рассуждаем, и никогда ни к чему так и не приходим. Можете ли вы показать нам, как с помощью ненасильственного общения создать команду и проводить собрания более эффективно?

Я пришел на их собрание и сказал:

– Ведите себя как обычно, я буду наблюдать, а потом посмотрим, поможет ли вам ненасильственное общение повысить эффективность совместной работы.

Собрание открыл мужчина, зачитавший вырезку из газеты. Это была статья о том, как родители обвиняли директора школы в жестоком обращении с их ребенком. Директор был белым, а ребенок принадлежал к расовому меньшинству. Мужчина прочел эту статью, потом другой участник собрания сказал: