– …поэтому твой выбор все одобрили.

– Кха… Мой?! – изумленно поперхнулся землянин.

– А чего ты хотел? – усмехнулся Гравенк. – Как еще мужики могли рассудить? В бордель ты не ходок, хотя с деньгами у тебя давно все в порядке, бабы постоянной у тебя нет, на мужские задницы тоже не заглядываешься. А тут появляется вся такая леди и тут же получает место в команде. При том, что после рейда на восьмой горизонт у нас в очереди на прием под полсотни куда более опытных бродников мается. Какие еще варианты-то?

Андрей зло стиснул зубы. Вот черт, с такой точки зрения он произошедшее не рассматривал.

– Например, благодарность за спасение, – пробурчал он.

– За какое спасение? – удивился Гравенк. – От кого? От какого-то придурка, напавшего на самого… – тут бывший лидер команды «Ливнис» наставительно воздел палец вверх, – Кузьмича с одним ножом? Да народ сейчас считает, что она тебе помешала, а не помогла. Мол, если бы не спугнула, то Кузьмич бы ему непременно показал…

– Ага, как же, – огрызнулся землянин, – то-то этого придурка уже третий день никто отыскать не может. Туча умников уже второй раз подряд все поселение на уши ставит, а придурок все не находится. Странный какой-то придурок у нас получается, не находишь?

– Это понимаешь ты, я и еще человек двадцать во всем поселении в лучшем случае. Остальные же думают так, как я тебе только что сообщил, – развел руками Гравенк, а затем примирительно поинтересовался: – Парку не добавить?

Как выяснилось уже в бане, единственным знакомым с таким способом помывки… ну, или релаксации оказался Гравенк. Потому что в его родных местах имелось нечто подобное, но не в формате обычной русской/финской бани, а больше напоминающее что-то вроде темаскаля[4]. То есть вещь не столько для чистоты и релаксации, сколько ритуальная и сакральная. Впрочем, кто сказал, что русская баня – не сакральное место? Как бы там ни было, Гравенк оказался единственным, кроме Андрея, кто оказался способен более-менее долго выдерживать высокую температуру в парилке.

– Добавь, – мрачно отозвался Андрей и снова заерзал, очередной раз попытавшись изогнуться таким образом, чтобы не так болело. – Фух-х-х… пробрало! А плесни-ка еще…

Из парилки они с Гравенком выползли через лук. Остальные члены команды, в большинстве своем покинувшие парилку уже через пару-другую ормов после того, как они туда вошли, и все это время проторчавшие в обустроенной в основном помещении медико-релаксационного отделения «комнате отдыха», встретили их кто довольным, а кто и весьма недовольным ворчанием.

– Ну, наконец-то, – громогласно поприветствовал их Бабурака, – а то мы уже заждались! Не понимаю, что хорошего может быть в том, чтобы долго сидеть в жутко горячем воздухе и потеть? Вы бы еще калом обмазываться начали… или в моче купаться! Тоже ведь, как и пот – выделения. Ну, с медицинской точки зрения.

– Не понимаешь ты настоящих радостей жизни, – сообщил ему Андрей, кряхтя устраиваясь в большом, удобном кресле и старательно следя за тем, чтобы все, так сказать, интимные подробности его организма были тщательно укрыты огромной простыней, в которую он был укутан. Ну, еще бы, основной предмет обсуждения, состоявшегося в парилке, сейчас сидел в противоположном углу «гостиной», в точно таком же, как и у него, кресле, тоже укутанный в простыню, но… м-м-м… гораздо более изящно, что ли… и вовсю пялился своими фиолетовыми кошачьими глазами на своего лидера. А куда было деваться? «Я – такой же бродник, как и все». Слава богу, в парилку не полезла… нагишом…

– Ну да, не понимаю, – согласно кивнул Бабурака. – Жара и пот – что в этом может быть приятного? Я в этой твоей парилке уже через пару ормов готов был на стенки лезть, а вы там на полблоя застряли. И что? Здоровее стали или красивее? Так что-то не заметно. Эвон как морщишься.

– Ладно – проехали, – Андрей поднял руки вверх, прекращая дискуссию, – все мы из разных миров, и у каждого свои способы расслабиться. Ты, вон, из борделя не вылезаешь, а мы с Гравенкам любим так вот отдохнуть. И, заметь, насчет твоего способа никто из нас никаких претензий не высказывает. В отличие от тебя.

– А какие тут могут быть претензии? – искренне удивился Бабурака, – это ж нормально – с девочкой покувыркаться. Это ж так и должно быть. Это ж природа все так устроила. Естественно все. А вот жариться и потеть… – Тут Андрей боднул его злым взглядом, и Бабурака замолчал. И даже виновато улыбнулся. Мол, понял, занесло, извиняюсь… Потому что и сам знал, что водилось вот за ним такое – если я говорю, значит, так оно и есть на самом деле, а если кто другой, да еще и поперек – то это все глупости и бестолковости.

– Хм… мне кваску-то хоть кто-нибудь нальет? – нейтральным тоном поинтересовался Андрей, после того как Бабурака замолчал, не столько даже потому, что действительно хотел пить, он уже залудил кружку после парной, заботливо принесенную кем-то в коридорчик у парной, и сейчас пока «парил» уже принятым, сколько чтобы перевести тему. Но реакция на его предложение оказалась не совсем такой, как он планировал. Потому что первой на эту фразу отреагировала кларианка. Она встала, сделала несколько шагов вперед и наклонилась над краном титана, в котором землянин и попытался «запарить» свою странную, на взгляд большинства других бродников, смесь, которую и обозвал квасом. В ее состав входили кусочки местного хлеба, приправа, закваска, правда, очень отдаленно похожая на дрожжи, и еще пяток ингредиентов, которые, на взгляд землянина, должны были хотя бы приблизить вкус получившегося напитка к тому, что он помнил из своей прошлой жизни… После чего выпрямилась и, гордо неся свою изящную головку на не менее изящной тонкой и стройной шейке, подошла к нему и протянула двумя руками литровую кружку. Выглядела она в этот момент так, что… короче, выглядела…

Андрей, едва удержавшись, чтобы не сглотнуть, причем отнюдь не от жажды, пробормотал:

– Э-э-э… спасибо, Эстилен!

– Не за что, лидер, – спокойно отозвалась она и все так же величественно и грациозно вернулась в свое кресло. Андрей поспешно отхлебнул, скорее скрываясь за кружкой от остальных, чем действительно наслаждаясь напитком, который, к его удивлению, вышел весьма недурным… А потом шумно выдохнул и откинулся на спинку. Вот ведь бывают же такие… И ведь не видно же ничего – эта простыня ее в три оборота обернула. Одни только руки и ноги из материи торчат. И плечи… Но когда двигается – того и гляди как подросток опозоришься. В простыню. И ладно бы он один…

– Ладно, давайте вот о чем подумаем, – начал Андрей, сделав еще один глоток. – Сейчас пока, конечно, мы никуда еще не собираемся, но надо уже прикидывать, куда нам двигать на следующий выход. Есть у кого какие предложения?

– А чего тут думать? – удивился Бабурака, тоже с трудом оторвавший взгляд от кларианки. И ведь совсем не в его вкусе девочка, он любит дамочек в теле, чтобы как взял за задницу… кхм… короче, так сказать, чутка покрупнее, а вот поди ж ты – тоже пялился, едва слюни не пускал…