— Ты сдурел, мужик? — попытался выиграть время усатый, лихорадочно облизывая губы. — Какая муха тебя укусила?

— Пасть закрой, щенок. Честного вора повертеть захотели? Смотрящий ваш кто?

Водитель посмотрел на усатого пассажира и едва заметно кивнул.

— Так это… Марсель, — кашлянув, ответил усатый.

— Марсель? — не сдержал эмоций Хирург. — Ты чего туфту заливаешь? Марсель десять лет назад на Покчайской каторге погиб. Там воры бунт устроили, человек двести охрана постреляла!

— Жив оказался, — подал голос водитель, поправив козырек кепки, а затем рука его скользнула под куртку.

— Руку вытащил, быстро! — Хирург вжал заточку в шею пассажиру и одновременно с этим нанес хлесткий удар локтем в переносицу очнувшегося Толика. Тот с хрипом снова откинулся назад, заливая одежду кровью. — Я не шучу. Сначала порешу вот этого поца, потом тебе под ребра железо загоню.

— Ладно, уговорил, — водитель поглядел в зеркало, оценивая ситуацию, и принял правильное решение. Через несколько минут, проскочив центр города, он въезжал в какой-то тихий район с одноэтажными коттеджами, построенными в одном стиле: красный кирпич, мансарды, крыши под шифером и почему-то деревянные заборы, где выкрашенные, а где уже облупившиеся под воздействием дождей и снега.

Машина остановилась возле одного из таких коттеджей, довольно невзрачного.

— Ты, — Хирург так и не отнимал заточку от шеи усатого. — Пойдешь со мной. А ты помоги своему корешу. В следующий раз будете думать, кого разводить.

Усатый кивнул, и беглый вор вылез из машины, не забыв захватить с собой сумку. Критически осмотрел, не заляпал ли ее Толик своей кровищей. На темно-серой ткани не было ни пятнышка, и Хирург повеселел. Подойдя к усатому, спросил:

— Какую погремушку носишь?

— Сыч, — буркнул усатый.

— Ну, давай, веди меня к Марселю… Сыч, — вор подтолкнул картежника или кто он был в местной воровской иерархии в спину. — Шевелись, и не вздумай ножичек вытаскивать. Враз на пику насажу.

— Как тебя зовут-то, резкого? — мрачно спросил усатый, нажимая на кнопку звонка. Надо же, цивилизованно устроились. Долбить кулаками по массивному полотну ворот уже не хочется.

— Не твоего ума дело. И предупреждаю. Я знаю Марселя в лицо. Если меня решили кинуть — сдохнешь первым. Не шучу.

— Да понял все, — поморщился Сыч.

Ворота открыла какая-то пожилая женщина с повязанным на голове цветастым платком. Она с неприязнью посмотрела на гостей. На рябом лице отразилась непонятная Хирургу досада.

— Здорово, мамаша, — криво улыбнулся Сыч. — Марсель дома?

— Где же ему быть? — проворчала женщина. — Тебе чего от него надо? Пашка предупредил, что никого сегодня не ждет. Валите отседова.

— Гость к нему приехал из столицы, — не моргнув глазом, вывернулся Сыч. — Важная птица. Поговорить хочет.

— Много вас таких, залетных, — рябая тетка, скользнув взглядом по Хирургу, пыталась в цейтноте времени оценить опасность, исходящую от него. Потому увидела, как водитель вытаскивает из машины безвольного Толика с залитой кровью одеждой. И неожиданно отступила в сторону. — Проходи, отведу тебя к Павлу. А ты, — обратилась она к Сычу, — помоги непутному умыться. Только возле водоколонки. В дом не пущу.

Хирург сдержал удивление. Как-то все буднично. Охраны нет, какая-то одинокая женщина в качестве непроходимой силы стоит в воротах, а никто даже не дернется. Неужели нелицензированная «одаренка»?

Он вошел в чистенький и довольно просторный двор, расчерченный прямыми дорожками, выложенными диким камнем. Много клумб с цветами, несколько небольших стеклянных теплиц, виднеются какие-то хозяйственные постройки. Все очень неплохо, а снаружи казалось унылым.

Услышав глухое ворчание за спиной, он уже понял, кто здесь в качестве охранника. Два огромных «кавказца» с густой шерстью перекрыли ему путь к бегству. Они уселись на дорожке, и пристально глядели на незнакомца, не обращая внимания на суетящихся возле летнего водопровода Сыча и Толика.

«Марсель всегда предпочитал „кавказцев“, — вспомнил Хирург. — Всю дорогу жужжал про эту породу. Так что все здесь на мази. Не обманули».

Спокойно следуя за молчащей женщиной, он следом за ней поднялся на крылечко, увитое густым плющом, и оказался в просторной веранде. Он сразу увидел полноватого мужчину в домашних тренировочных штанах и в просторной футболке. Сидя в инвалидном кресле, человек, к которому стремился Хирург, читал газету, попивая густой чифирь. На его носу поблескивали очки.

Подняв голову, мужчина медленным движением стянул очки на кончик носа. И замер, разглядывая улыбающегося Хирурга.

— Здорово, Марсель! — гость первым прервал молчание. — Мы тебя уже сто лет как похоронили. А ты, вона, где прячешься. Рад тебя видеть!

Никита

Больше всего Никита боялся за полигон, чем за себя и находившихся в здании наблюдательного пункта, больше похожего на диспетчерскую вышку аэропорта, людей. Иерархи не собирались пускать на самотек опасный эксперимент с освобождением демонической сущности из статуэтки волка. Никиту сопровождали Семерецкий и Иерархи Академии Воронков и Сухарев. Вместе с ними понаехал целый штат сотрудников с разнообразной аппаратурой.

С подобной техникой он уже сталкивался в Яви, откуда только недавно вернулся. Как эти приспособления смогут уловить принцип подчинения демона, Никита никак не мог понять. Он был больше практиком, чем теоретиком-техником, но знал, что аппаратура реагировала только на магические всплески в пространстве; поэтому можно было радоваться такому обстоятельству. Зачем давать лишние козыри высшим магам? Никита предпочел самолично контролировать процесс.

Имя твари, заключенной в артефакт, волхву удалось прочитать. Странное имя, никак не относится к демонам Огня. Скорее, гуль или водяная тварь. Хотя энергетический потенциал как раз больше указывает на огненную стихию. Хм, очень неприятный момент. Одна ошибка — и полигон будет стерт с лица земли.

Никита задумчиво глядел на перепаханное многочисленными магическими упражнениями огромное поле с вывалами земли, изгибающиеся траншеи для учеников Академии, в которых они прячутся от собственных плетений. Волхв улыбнулся, вспомнив, как чудил здесь вместе с приятелями во времена учебы. Теперь он пришел сюда с весьма серьезной задачей, поставленной ему императором.

— Тахсиф тишмаат мишарти, уроз альгарат, — нараспев произнес Никита, вытянув вперед руку с раскрытой ладонью, на которой лежала статуэтка волка. Замер на мгновение, словно собираясь с духом прыгнуть в бездну. — Имя твое называю Отен Ксоор, для служения тем, на кого укажу. Имя твое называю Ульмах Тор Аз для истинного служения мне и моей крови.

Статуэтка завибрировала, осветилась изнутри ало-зеленым. Нестерпимый жар огня стал набирать силу, обжигая кожу подобно раскаленной капле металла. Впечатлительный человек давно отбросил бы артефакт от себя в испуге за свою жизнь. Никита знал, что вступивший на тропу магических мистерий не должен сворачивать с нее. Играть с демонами, как поучал Дуарх, ни в коем случае нельзя. Вызвав душу твари в мир Яви, умей обуздать ее и подчинить человеческой силе, не показывай свою слабость.