Въезжая в деревню, нас встретили песнями и веселыми плясками. Дети высыпали гурьбой, радостно кричали и кидали в нас запасенными букетиками полевых цветов.

Я скромно стоял в стороне, пока отец, родители жениха и старшие, обменивались любезностями. Молодых объявили парой и старейшины с нашей и другой стороны, признали их мужем и женой. Огромные столы были принесены со всех дворов и выставлены в несколько рядов. Гости все прибывали и прибывали и пришлось выносить празднество за участок, на улицу. Тосты звучали все чаще, где-то вспыхнула драка и тут же погасла.

Я смотрел на сестру, сидящую во главе стола с мужем и радовался, видя ее искреннее счастье. Наши взгляды встретились, она улыбнулась и кто-то в очередной раз громко закричал:

— Горько!

Остальные тут же подхватили и молодые немного стесняясь поднялись и не надолго слились в поцелуе.

Ночь давно опустилась на деревню, но при свете фонаря, гуляния продолжались. Молодожены ушли, но самые стойкие еще сидели и вели разговоры, разбавляя их разными, по крепости наливками.

Через день мы прощались. Улика плакала и я видел как Кас, украдкой вытирает глаза.

Меня на всем протяжении свадьбы кто и куда только не водил. Я не пил, поэтому осматривался везде, где оказывался, а приведший обязательно чем-нибудь, да хвастался. Так я очутился в доме, принадлежащем одному из мутантов. Не знаю, что он во мне разглядел, но крепко набравшись наливки, решил показать внутренность своего жилища. Точнее это был дом его отца и старших братьев. Зуб на моей груди вибрировал и я чтобы скрыть это, застегнул куртку на молнию. Заметив мое движение и поняв его по-своему, он хвастливо сказал:

— А вот мы по сравнению с вами почти не мерзнем.

В доказательство своих слов, распахнул одежду и я увидел, как у него бьется сердце. Удары были такими мощными, что грудь буквально вздымалась и казалось, будто сердце хочет прорваться сквозь кости грудной клетки. Заметив мой взгляд, тут же спохватился и запахнувшись пробурчал:

— Ладно, пошли что покажу.

Мы остановились у шкафа и парень, открыв дверцы, вытащил оттуда стеклянный графин, с налитой наполовину жидкостью красноватого цвета.

— Это редчайшая выпивка и…

Он приложил палец к губам и прямо из горлышка отхлебнул большой глоток. Тут же ноги мутанта подкосились и мне пришлось делать выбор, подхватить его или выпадающий из рук графин. Пришлось выбрать второе и тело гулко ударилось о деревянный пол. Я понюхал напиток и поставил обратно. Когда хотел закрыть дверцы шкафа, вдруг увидел лежащие там листы и конверты. На некоторых, виднелась печать с оттиском неведомого, двухголового зверя, поднявшего свои лапы. Взял бумаги и начал жадно читать. Как мог быстро “глотал” письмо за письмом, пока в шкафу не остался один единственный, запечатанный конверт. Колебался недолго, увидев на нижней полке спички и свечу. Оружие было сдано перед входом в деревню и взяв со стола маленький ножичек поддел и аккуратно сковырнув печать, убрал в карман. Сердце бешено стучало и я почему-то подумал о Старике и о его словах про мое везение.

Вытащил небольшой клочок бумаги и прочитал то, что там было написано.

— Всю собранную кровь, необходимо сдать как можно быстрее. Лесник будет ждать до 25 числа. Заходить через Черные ворота. Пароль — Велиск.

И ниже была приписка:

На этой неделе начинаем…

Руки дрожали, мне показалось кто-то идет и еще пьяное тело на полу, начало двигаться что-то бормоча. Я напрягся, стараясь отогнать панику. Достав печать, нагрел воск и аккуратно никогда этого прежде не делая, стал капать на конверт. Быстро приложив монету, надавил и убедившись, что оттиск получился, убрал все на место и стал поднимать пьяного.

Я уложил его на кровать, а сам вернулся и сел за стол.

Вспомнил, как отец готовился и думал о приданном. Он собирал то одно, то другое, советовался со мной, но я лишь загадочно улыбался. Мне было не очень удобно наблюдать за его волнениями, но я решил до конца сохранить свой, так кстати пришедшийся секрет. Сейчас я тоже улыбался, вспомнив как гости дарили свои подарки, а я скромно позвал отца и подойдя вместе с ним, открыл потертый рюкзак на всеобщее обозрение.

Кто-то не сдержался и ахнул, увидев такое ценное приданое.

— Прости, — сказал я. Не хотел хвастать раньше времени.

После небольшого шока случившегося у гостей, тут же раздались громкие поздравления. Нас хвалили, хлопали, обнимали. Я видел, как был доволен Кас, как счастливо улыбалась сестра и для меня это оказалось лучшей наградой.

Некоторые из нашей деревни еще оставались в гостях, а мы, не торопясь ехали обратно. Было немного грустно. Теперь я не буду видеть сестру. Улыбающаяся или с тревогой смотрящая на меня, она всегда пыталась прочитать по глазам, все ли хорошо.

— В этот раз в город еду не я, — начал разговор отец. — Может быть, воспользуемся советом Эндрю и когда они уедут, будем уходить и мы?

— Куда? — спросил я.

— Допустим к новой родне. Думаю, у них найдется место для родственников, — улыбнулся Кас.

— К ним нельзя, — покачал я головой.

— Почему? — удивился отец. — Если что-то знаешь скажи, ведь теперь это дом твоей сестры. Думаю, пока ей там ничего не угрожает. Родня хоть и не в верхушке, но стоит крепко, да и на данный момент это к лучшему.

— Ладно, — кивнул Кастр, если все пойдет совсем не так, на первое время переберемся в город или устроимся в другой деревне, подальше отсюда.

Я обнял его за плечи и наклонившись к уху зашептал:

— Теперь мы может устроиться везде, камни есть еще и их много.

Он отстранился и внимательно посмотрев спросил:

— Насколько много?

— Гораздо больше, чем было в рюкзаке, — улыбнулся я.

— Ну, это меняет дело. Тогда мы сразу сможем обзавестись небольшим жильем в Арисархе. Кой-какие связи у меня есть, да и с работой проблем не будет.

— Кас! — я внимательно посмотрел в глаза отцу. — Ты не понял. Там прям о-че-нь много.

— Может быть еще что расскажешь?

— Шкуры мутантов, тоже приличное количество.

— Ты же надеюсь никого не убил за такие богатства?

Я отвернулся, поневоле вспомнив двух молодых лучников, так рьяно защищавших свои запасы.

Отец понял, что лучше не продолжать эту тему. После того случая с обозом, наши отношения стали совершенно другими. Он стал относится ко мне как к равному и я больше не слышал от него ни слова упрека. Мы вернулись домой и по привычке занялись хозяйством. Я начал рубить дрова и складывать в поленницу, а отец пошел ставить