звезды. Крупные, яркие, они хорошо освещали путь и я понял, что буду идти всю ночь, лишь бы подальше уйти отсюда. Голоса и тумана не было и я подумал, что возможно существуют места, где повелитель леса не может обозначать свою силу. Как ни странно, но ни рысь, ни зуб, не проявили тревогу. Когда начало светать, я нашел отличное место на крупном дереве и забравшись туда, почти сразу заснул. Не знаю, как долго проспал, разбудила сильная пульсация на груди. Зуб буквально скакал на теле и я вначале даже не понял что происходит. Очень странно ощущался новый вид подачи сигнала, от зуба озерного мутанта.

Послышался шепот. Прямо под деревом появились люди. Я не шевелился, отчетливо услышав голоса. Предмет на груди вел себя совершенно по-другому. Это была даже не вибрация, а более сильное потряхивание.

Сначала не мог разобрать речь, но потом говорить стали громче. Люди о чем-то спорили и я расслышал:

— Еще рано, он появится только через несколько часов, ты со своими, перекрой верхний путь, а я останусь здесь. Другой дорогой скорее всего не пойдет.

Они кого-то поджидают и точно не с добрыми намерениями, — подумал я и тут же почувствовал, как сердце учащенно забилось от догадки.

А не меня ли они ждут? Да нет, не может быть, что за бред? Если только… у лесного Повелителя, нет слуг среди людей. Каких людей, ты что Свит, идиот?

Я прислонил руку к груди и понял, стоящие внизу не люди, они мутанты, но в людской оболочке. Голоса прекратились, я догадался что один ушел. У меня было лишь одно объяснение происходящему. Если им действительно нужен я, значит их мог навести только тот, кто приказал мне достать звезду. Но зачем? Я понимаю, таких “несунов”, которые ему должны, у него наверняка много и тем не менее вопрос остается. Зачем? Может быть из-за камней в моем рюкзаке? А может я нужен живым? Или все-таки ждут вообще не меня?

Я устал от загадок и закрыл глаза. Погрузившись в состояние забытья, услышал свист, потом какие-то звуки, крики и очнувшись, лежал, прислушиваясь к тишине.

Что это было? Мне показалась или нет?

Я вытер выступивший со лба пот и сел. Надо спускаться, не могу же здесь прятаться вечно. И тут снова послышались громкие, радостные голоса.

— Поймали! Поймали! Он у нас.

Фуу-х, — выдохнул я. Значит ждали не меня.

Теперь, когда опасность миновала, стало любопытно, на кого была вся эта охота? Я аккуратно спустился и почувствовал уже привычную вибрацию на груди. Это был Хруст. Мы осторожно двигались за удаляющимися голосами, скрываясь в траве и прячась за деревьями.

Небольшая поляна была усыпана людьми. На ней горел костер, что-то варилось в черном, походном котелке. Никто не скрывался, разговаривали громко. Я увидел, как группа, за которой следовал, вынесла человека. Два крупных парня, несли на своих плечах срубленное деревце, а на нем раскачиваясь в такт их шагов, за руки и за ноги был привязан плененный.

Кто вы вообще такие и на кого так усиленно охотились? — снова полезли вопросы в мою голову. Оставалось только наблюдать и выбрав место получше, ждать что будет дальше.

А дальше произошло то, на что я не хотел, да и не смог смотреть. На поляну с разных сторон, стали выносить связанных, подобным образом людей. Их складывали в одном месте, а потом появились невиданные мной ранее, полупрозрачные контейнеры большого размера, куда из пленных стали перекачивать кровь. Сначала я не понял, что происходит и даже высунулся чтобы получше рассмотреть. Но когда разобрался, отполз обратно и уткнулся головой в руки, ужасаясь человеческой мерзости и безжалостности.

И все-таки заставил себя снова взглянуть и пришел в еще больший ужас. У некоторых, кровь не брали, их просто убивали. И все это сопровождалось смехом и даже какой-то ненормальной радостью, со стороны этих… В моих мыслях я так и не смог назвать их людьми.

Еще некоторое время на поляну приносили несчастных, а ближе к вечеру все стало затихать. Все эти нелюди, очень аккуратно уносили свои страшные емкости и где-то через час, место опустело. Побоище закончилось и когда дымки от костров, извиваясь тоненькой струйкой стали виться все ниже и ниже, на поляне никого не осталось. Я хотел как можно дальше обойти это место, но что-то заставляло и толкало пойти туда, где совсем недавно, происходило дикое выкачивание крови из людей.

Выждал еще немного и аккуратно приблизился к месту, где лежали десятки связанных трупов. Живых не было. Те из которых забрали кровь, валялись словно белые мумии, с выражением страдания на мертвых лицах. Меня била нервная дрожь и одновременно пылал желанием догнать одну из ушедших групп и убить всех. Резкая боль пронзила икру ноги и я задумавшись чуть не вскрикнул. Рысь убрала клыки, а я тут же лег вниз. Кто-то бежал в мою сторону, абсолютно не заботясь об осторожности. Если бы не задумчивость я бы давно услышал топот шагов, но видно меня нужно было укусить, чтобы вывести из этого состояния оцепенения.

Я подполз ближе к трупам и лег рядом, положив лук под спину, а меч вдоль тела, прикрыв его рукой. Через несколько секунд, выбежал молодой паренек и начал внимательно осматривать места, где затухали костры. Он явно что-то искал и не удержавшись от радостного вскрика, наклонился и поднял какой-то предмет. Подкинув его на ладони, тут же бросился обратно, но я не мог дать ему уйти. Вскочил и отточенным движением метнул свой клинок, который сделав несколько оборотов, вошел в спину убегающего. Я подошел, разжал руку и забрал то, за чем приходил этот псевдо-человек.

Небольшая, круглая, старинная монета, с изображенной на ней лысой головой. Что написано я не разобрал, язык не знаком, а вот на обратной стороне, был заметен поднявшийся на дыбы двухголовый зверь, вытянувший свои лапы с когтями. Он был испачкан в воске и стало понятно, что парень возвращался за печатью, которой ставили штампы на бумажные сообщения и другие предметы. Я видел такие конверты у отца, когда он уезжал в город и у почтальонов, приносивших бумаги в деревню, в том числе и Касу.

Я вытащил меч, отволок труп к остальным и попытался рассмотреть того, кого несколько минут назад лишил жизни. Он мутант, а значит в нем должно быть что-то такое, по чему я смогу их определять, не только с помощью зуба. Ничего. Внешне он был человек, без какого-то физического изменения, по которому я