– Но я недолго. Пять минут, и все. Я быстро. Прошу вас, – уже взмолилась она.

– Ладно, – как-то недовольно буркнул Асатиани. – Я отнесу вас к реке.

– О, спасибо! – выпалила Софья радостно, довольная тем, что он все же согласился.

Мужчина уже поднялся на ноги, и девушка сама протянула к нему руки. Георгий нахмурился и легко поднял ее, направившись со своей ношей в нужную сторону. Они оставили за спиной кустарник и тут же вышли к шумной реке. В двух метрах от берега девушка, заметив большой камень, попросила:

– Здесь. Оставьте меня здесь.

Асатиани кивнул и осторожно посадил ее. Он выпрямился и остался стоять рядом, положив руку на рукоять кинжала, висевшего у него на поясе. Софья удивленно взглянула на мужчину, ожидая, что теперь он уйдет.

– Благодарю. Далее я сама, – сказала она тихо, намекая, что хочет остаться одна. Но Георгий не двинулся с места и лишь пожал плечами. Девушка начала развязывать плащ. Эта ситуация до невозможности смущала Софью и, стянув с себя плащ, она, не выдержав, спросила: – Вы так и будете здесь стоять?

– Да.

– Но… – замялась она, ничего не понимая. – Вы должны уйти. Я хочу раздеться.

– Раздевайтесь, – пожал плечами Асатиани.

– Что значит это ваше «раздевайтесь»? – возмутилась Софья. – Вы что, не понимаете, что это неприлично, раздеваться мне перед вами?

– Ваши «неприличия» и стеснительность плохо кончатся, – отрезал он. – Что я голых девиц, по-вашему, не видел? Раздевайтесь и мойтесь себе на здоровье. Я останусь здесь.

– Это просто немыслимо, что вы такое говорите! – выпалила Софья нервно.

Амир обратил на нее недовольный серебряный взор и тут же глухо вспылил:

– Когда вам в темноте перережут горло, что здесь весьма вероятно, я посмотрю, что вы скажете! Или вы опасаетесь, что я наброшусь и иссильничаю вас? – добавил он уже ехидно.

– Ох, вы просто невозможно дерзки, сударь! – уже не в силах сдерживать свое негодование возмутилась она.

– Судари остались в Петербурге, Софико, – заметил Асатиани и как-то угрожающе наклонился над нею. Обхватив ее подбородок рукой, он заставил девушку посмотреть на себя и очень тихо произнес: – Здесь властвуют законы гор. И как житель этих гор я вам говорю, что опасно оставаться одной у реки. Я не трону вас.

Софья нервно скинула со своего лица его руку и обиженно поджала губки. Отвернувшись от него, девушка начала лихорадочно размышлять, что ей делать. Георгий говорил все очень убедительно и разумно. И, видимо, действительно оставаться здесь одной было опасно. Но она не могла перебороть свой стыд и раздеться перед малознакомым мужчиной.

– Я устал ждать, Софико, – заметил Асатиани через миг. – Если хотите мыться, раздевайтесь, если нет, я отнесу вас обратно.

Едва не плача, девушка вновь обратила на него прелестный просящий взор и пролепетала с мольбой:

– Хотя бы отвернитесь.

В следующий миг Георгий побледнел и что-то недовольно процедил по-грузински, окатив ее злым мрачным взором. Она поняла, что он ругается на своем языке. И после он, растягивая слова, произнес уже по-русски:

– Упрямая девица!

Бросив на нее последний гневный взор, он развернулся и направился прочь. Софья проследила, как он скрылся за невысокими кустарниками, которые росли в трех саженях от реки, и с облегчением вздохнула, понимая, что ей все же удалось изменить его решение. Она даже поразилась, что он сдался и уступил ей.

Девушка посмотрела по сторонам. Вокруг было тихо и темно. Лишь бледный свет луны озарял окружающее пространство.

Софья начала раздеваться и даже встала на больную ногу. Ступня ее и впрямь с каждым часом все меньше болела. Она проворно расстегнула платье и стянула его через голову. Затем сняла нижнюю юбку и короткую рубашечку, оставшись совершенно обнаженной. Оставив одежду на камне, Софья, взяла свой чулок, который предусмотрительно взяла с собой, и, осторожно ступая по каменистому берегу, медленно приблизилась к воде.

Вода была довольно прохладной, но все же не такой ледяной, как поутру. Видимо, здесь, в низине, солнечные лучи за день быстрее прогревали воду. Девушка вошла по щиколотку в реку и, намочив свернутый чулок в воде, начала тереть им свое тело. Начав с шеи, она перешла далее на руки, грудь, подмышки, живот и бедра, ноги. Затем, откинув косу за спину, Софья повязала чулок на запястье и умыла лицо. У нее возникло неистовое желание вымыть волосы. Они были пыльные и грязные. Но она понимала, что ночью станет холодно, и с мокрой головой она может простыть. Оттого она только выстирала чулок и, осторожно ступая на ушибленную ногу, вышла на берег. Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, приблизилась к камню, где лежали ее вещи, и решила немного обсохнуть. Через пару минут, озябнув от свежего ночного ветерка, который обдувал обнаженное тело, она проворно облачилась в свою пыльную одежду. Стараясь не давить на больную ступню, девушка надела на обнаженные ноги легкие ботиночки, которые взяла с собой.

Захватив мокрый чулок, Софья медленно поковыляла к костру и через пару шагов приблизилась к зарослям орешника, который рос здесь у воды плотной зеленой изгородью. И тут же она наткнулась на неподвижный широкоплечий силуэт человека. В своих темных одеждах Асатиани стоял у первых кустов, словно изваяние, почти сливался с невысоким орешником и совсем не был виден с берега реки. Подавив в себе испуганный вскрик, Софья резко остановилась перед ним и глухо выпалила:

– Вы были здесь?

– Да, – ответил он тихо, не спуская с ее лица настойчивого взора.

По его пронзительному горящему взгляду девушка сразу же определила, что мужчина прекрасно видел, как она мылась обнаженная. А она-то думала, что на нее никто не смотрит!

– Вы… Вы просто невозможны! – выпалила Софья ему в лицо.

Ее щеки стали пунцовыми от стыда от одного осознания всего этого, а крайнее возмущение завладело ее существом. Совсем позабыв про свою больную ногу, она мгновенно пронеслась мимо Асатиани и устремилась к отсвету костра. Уже в следующий миг Георгий без предисловий подхватил ее на руки, зашагав с девушкой к месту стоянки. Испепеляя ее мрачным взором, он недовольно объяснил свой поступок:

– Вы хотели, чтобы меня не было рядом. Я отошел, чтобы не смущать вас. Чем же вы опять недовольны?

Софья отчетливо заметила его срывающийся голос и сбивчивое дыхание. Отчего-то именно это срывающееся неровное дыхание мужчины, навело девушку на