снимали. Там снимали. Тут снимали. Везде снимали, только ничего хорошего из этого не выходило. Странных персонажей хватало: и парочка готов, и глупый хипстер, и даже какой-то поэт — любитель Бродского и Мандельштама, но все они были не интересны в рамках нашего фильма, не добавляли ему изюминку. Кино — это все-таки особенная атмосфера, и персонажи должны быть избранные, не как в «Матрице», конечно, хотя почему нет? Нельзя просто так понабрать чудиков и показывать полтора часа. Нужна какая-то фишка, а ее не было.

И тут снова зазвонил телефон.

— Алло, Александр? — Валентина.

И когда только я успел поделиться с ней номером своего мобильника?

— Валентина?

— Да. Здравствуйте.

— Здравствуйте.

Согласен, беседа не самая интересная, но что вы хотите от разговора по телефону, когда оба собеседника не уверены, что разговаривают именно с тем человеком, к которому обращаются?

— Как самочувствие?

— Терпимо. Вы в курсе, что ваш ролик уже набрал пятьсот сорок три тысячи.

— В курсе. И это не мой ролик. Мы вчера это обсуждали.

— Вообще-то меня вчера голубь клюнул, — обиделась она.

— Я помню, поэтому и спросил про самочувствие.

— Спасибо. Так вот. Пятьсот тысяч — это уже солидно, поэтому мне удалось договориться с начальством, и они согласились на специальный выпуск «Солянки», посвященный только вам.

— Вот это честь, — ухмыльнулся я.

Она пропустила мимо ушей.

— Завтра съемка. Эфир на следующей неделе. В одиннадцать ноль-ноль можете?

— Я же фрилансер.

— Вот и отлично. Советская, тридцать пять. Приходите пораньше, пропуск вам выпишут, — и повесила трубку.

Я даже возразить ничего не успел. Мне оно вот надо? Передачи эти. Что я скажу, что темное люблю больше светлого? Или что нехорошо разбрасывать использованные презервативы, топите их в унитазе или выбрасывайте в мусорку? Или, а вы знаете, что скоро конец света, а вы ни хрена не делаете? Или про полку им рассказать? Про полку, пожалуй, что и можно. Вдруг у кого-то тоже есть такой шкафчик, чемоданчик, шкатулка или потолок, черт возьми, которые тоже чего-то ждут, а мой рассказ подвигнет их на что-то если не великое, то хотя бы уж достойное.

Все карты сбила своим звонком. Еще и пацаны стали докапываться, что за Валентина и что не так с ее самочувствием, не я ли причина ее недомогания? Ну, придурки, что с них взять? Короче говоря, на этом съемки и закончились. Я попросил Марка залить весь материал на комп, пора уже тщательнее отсматривать, что все-таки может нам пригодиться, а то время идет, а мы все еще ни гу-гу.

— Не вопрос, товарищ режиссер. Завтра к вечеру будет готово.

— Завтра?

— Конечно. Во-первых, все надо будет перекодить, а во-вторых, у меня еще дела, — и загадочно улыбнулся.

Дела у него...

А вечером я неожиданно снова включился в работу. Выполнил все текущие заказы и с чувством гордости и облегчения лег спать.

Для нашего типа ТВ пришлось принарядиться. Даже галстук мамин нацепил. Подмигнул себе в зеркале — Рикки Мартин — и отправился покорять местного зрителя.

На проходной меня ждал сюрприз. Только он меня и ждал. Потому что ни пропуска, ни встречающих не было. Седой и тучный охранник со взглядом, будто все ему должны, причем не меньше миллиона евро, развел руками и сказал: «Я не в курсе, звони, выясняй, с кем ты там договаривался». Ну вот, опять какие-то препятствия. Я набрал Валентину. Она не брала трубку. Охранник не сводил с меня глаз.

— Не берет, — стал оправдываться я.

Он молчал.

Я нервничал, хотел уже было плюнуть и пойти обратно, но тут вместо гудка раздался знакомый голос:

— Александр?

— Пока еще да.

— Вы пришли?

— Да. Тут какая-то заминка. Меня охранник не пускает, говорит, нет никакого пропуска.

— Фу-ты ну-ты, простите ради бога. Совсем забыла. Совсем-совсем, ну, вы понимаете, меня же голубь вчера клюнул.

— Да я помню.

— Одну минуту, подождите, пожалуйста, у нас тут сумасшедший дом просто. Света, нужен пропуск, выпишешь? — И гудки.

В очередной раз встретившись взглядом с охранником, я улыбнулся и показал ему большой палец руки. Он нахмурился еще сильнее. Видно, я отвлекал его от важного занятия — отгадывания сканворда или чашки горячего чая.

— Еще раз простите, — раздался позади меня усталый голос Валентины. — Семен Петрович, это со мной.

— Пропуск, — буркнул охранник.

Она показала. Семен Петрович внимательно и неспешно его изучил. Видимо, раньше работал либо на почте, либо в гестапо. А может, и там и там. Неважно. Главное, что все-таки пропустил, правда отчитав Валентину:

— Плохо работаете.

— Простите, — пропела она и утащила меня вслед за собой, по дороге передразнивая доблестного и бдительного секьюрити.

— Вот взорвут вас, не так запоете, — неслось нам вслед.

Студия была небольшая. Это, разумеется, не «Пусть говорят», но она даже на «Смак» не тянула. Три на три метра максимум. Словом, «мечта» клаустрофоба. Продолговатый стол, несколько стульев и яркие лампы: софиты, или как там они называются? Оператор мало чем отличался от нашего Марка: толстовка, джинсы, растрепанные волосы. Тут же к нам подскочила какая-то суетная блондиночка.

— Александр, — представила меня Валентина.

— Ага, — прозвучало в ответ. — Повернитесь и закройте глаза.

Я повернулся, блондиночка прошлась кистью с пудрой по моему лицу, затем проделала то же самое с лицом Валентины и даже, не глядя на нас, упорхала обратно.

— Не волнуйтесь, — проинструктировала меня Валентина, — представьте, что здесь никого нет, а мы с вами непринужденно, по-дружески беседуем.

— Главное, чтобы голубей не было, — ляпнул я.

Она недовольно посмотрела на меня, но промолчала. Затем усадила на один из стульев и попросила выключить телефон и ждать. Я выполнил ее просьбу и стал вертеть головою. Кто-то пил кофе, кто-то поправлял свет, кто-то подошел ко мне, поздоровался.

— О, это же вы?

— Я.

— Круто.

Оператор протяжно зевал, лениво прикрываясь ладонью. Наконец появился режиссер. Толстый, неуклюжий дедок с седой бородой и грязными волосами. Все тут же засуетились еще больше. Подбежала Валентина, стала указывать на меня, он равнодушно взглянул в мою сторону и отвернулся к оператору, тот стал что-то рассказывать, потом улыбнулся, режиссер что-то ответил, он засмеялся в полный голос и стал вертеть камерой в разные стороны.

Мне не понравился этот режиссер. Ему бы с охранником чаи гонять и