— В смысле просто познакомиться?

— У нас раз в месяц проходит передача «Солянка», молодежный формат, разные рубрики, репортажи, видели, наверное.

— Не-а, не смотрю телевизор.

— Жаль, посмотрите обязательно, интересная передача.

— Угу. И что там?

— Так вот, в одной из рубрик мы приглашаем гостей, представителей необычных профессий.

— Я фрилансер.

— Или просто интересных людей.

— А я интересный? — удивился я. — Вы же меня не знаете.

— Ваш ролик набрал почти триста тысяч просмотров.

— Уже больше.

— Тем более.

— И это не мой ролик.

— Какая разница? Вы же в нем участвуете?

— Участвую, да... — нехотя согласился я.

— Вот и прекрасно. Я думаю, что к тому времени, как будем готовить выпуск, уже больше пятьсот тысяч наберет. А это очень интересно. Еще никогда жители нашего города не добивались ничего подобного.

— А я чего-то добился?

— Вы такой смешной. — И родинка запрыгала вместе с носом. — Думаю, выпуск будет бомба.

— А вообще да, я, пожалуй, интересный.

— Вот так?

— Ну а че, то есть что. Я вообще-то режиссер.

— Неужели? И что вы сняли? — Она посмотрела на меня с неподдельным интересом.

Вот и зачем я это ляпнул? Какой я режиссер? Я еще даже ничего не снял. И в подтверждение моих мыслей она спросила:

— А что вы сняли?

— Пока только квартиру на четвертом этаже, — пошутил я. Петросян недоделанный.

Но она снова засмеялась. Слишком часто она смеется для тупых и банальных шуток.

— А вообще мы как раз с ребятами снимаем кино.

— Правда? Настоящее?

— Я вам больше скажу. Я обязательно выиграю Канны в этом году. — Откуда, откуда этот пафос взялся? Из-за пива, что ли? Или она мне так понравилась? Вроде нет. Я ей, может, и да, но она мне. Нет. Срочно нужно было заткнуться, но я продолжал: — Вот вы, кстати, верите в конец света?

— Вы про календарь майя?

Я кивнул.

— Нет. Мне страшно верить в такие вещи. Хочется еще пожить, сделать столько всего, посмотреть, попутешествовать.

— Любите путешествовать?

— А вы нет?

— Да, как-то не знаю. Я всего два раза из нашего Мухосранска выбирался.

— Не говорите так, — обиделась она,— это не Мухосранск, конечно, мы не Москва и даже не Тюмень, но все равно хорошенький городок, уютный.

У нее даже родинка загорелась от возмущения.

— Вам виднее, — буркнул я.

— Расскажите лучше про ваш фильм.

И в этот момент голубь действительно сел к ней на плечо и со всего маху клюнул в голову. Я думал, что такое только в тупых комедиях бывает, но нет, черт возьми, реальный опухший голубь клюнул ее чертову голову со всей чертовой, вернее, голубиной силы. Она даже на асфальт села, то ли от боли, то ли от удивления. А голубь и не думал улетать. Я вскинул руки, чтобы схватить его, он попытался клюнуть и их, но с реакцией у меня оказалось все неплохо. А вот вопли у Валентины тоже на троечку, если не на двоечку. Она вопила, как ненормальная, которой совершенно неожиданно клюнул в голову огромный голубь, хотя, собственно, так и было. Как только Божья птица с дьявольскими замашками дала деру, Валентина схватила меня за локоть и посмотрела так, что я подумал, что конец света будет именно сегодня, более того, он уже наступил неминуемо и бесповоротно.

Вот же угораздило начать снимать кино, попасть на этот флеш-моб, засветиться на ютубе и согласиться на встречу в парке, кишащем неадекватными пернатыми товарищами. Хотя какие они нам товарищи после такого? И тут что-то влажное как шлепнется мне на руку. То ли кровь, то ли слезы, то ли голубиная месть, я не успел даже взглянуть, потому что нас окружили мамашки, студенты и другие случайные прохожие. А дальше все было как-то стремительно: такси, травмпункт, смех хирургов и медсестер: «Хорошая примета, богатой будешь», укол от бешенства, четыре шва, обморок, нашатырь. Все это время Валентина так и держала меня за руку, до обморока, разумеется. Сразу после которого я благополучно и смылся. Конечно, не очень хорошо было так делать, но все уже приняли нас за пару, а это очень, ну просто очень меня напрягало.

Вот поэтому я не люблю всякие свидания. Нет, конечно, они не все заканчивались подобным образом, но это точно тянуло на сцену из дурацкой и несмешной комедии.

Дома я снова открыл ролик. 452 724 просмотра. Люди, ну что с вами не так? Главное, что кто-то на этом наверняка еще и заработал. А мне какая польза от этого «зомби-домино»? Набрал Саню. Занято. Набрал Марка. Занято. Друг с другом, что ли, трещат? Что-то в последнее время они не хило так сдружились Наверняка готовят заговор. Тоже мне Брут и Кассий.

Зазвонил телефон.

— Саня? — Новиков. — Что насчет завтра?

— Снимаем, что может быть завтра?

— А во сколько?

— А в двенадцать.

— Ну, ок. Марку я передам.

— Будь любезен.

— Ты, кстати, в курсе?

— Чего?

— Что у тебя уже полмиллиона просмотров?

— Да ладно.

— Ну, практически полмиллиона. Еще трех тысяч не хватает. Но такими темпами через час наберешь.

— Ну, круто. Я мегапопулярен.

Я повесил трубку.

Спалось не очень. Снилось, что голуби решили завоевать мир, садились всем на голову и клевали в самое темечко. Клевали, клевали, клевали, как будто у людей росли семечки вместо волос. Может, именно таким и будет обещанный апокалипсис? Это былое настоящее безумие, и только Валентина с хладнокровием Терминатора в строительной каске и с пневматикой в руках возглавила восстание людей против взбесившихся пернатых.

Утром я выглянул в окно. Голуби кучковались на крыше соседнего дома. Ух, чтоб вам, разносчики инфекций. Но они продолжали сидеть с невозмутимым видом.

Позавтракав, сел за работу и, к удивлению, плодотворно и с наслаждением потрудился, можно даже сказать, заработался и чуть не опоздал на съемки. Перед выходом надел кепку и темные очки. Вот совсем не хотелось, чтобы снова тыкали пальцем и смеялись. Маскировка спасла. До ребят добрался без происшествий. Марк, как всегда, поправил капюшон, а Саня опять смотрел ролик и пританцовывал.

— Пятьсот двадцать семь, — сказал Марк вместо приветствия.

— Мы уже начинаем гордиться, что знакомы с тобой, Санчас.

— Снимать давайте.

И мы