я задавал вопросы, они отвечали, недоуменно переглядываясь. Это явно было не то, что они ожидали от съемок.

— И это все?

— Все.

— Не очень-то на кино похоже. Я думала, дадите какие-то роли, надо будет сыграть. Страсть, там, или веселую встречу. Привет, подружка.

— Кино разное бывает. У нас о другом.

— Ну, а кому интересно про ваш апокалипсис? Глупости все это. И так понятно, что ничего не будет.

— Вот про это я и говорю. Живем так, будто никогда ничего не случится. Будто ни за что отвечать не придется, и вообще все для себя, любимых, лишь бы нам было хорошо, — не на шутку завелся я.

Ну откуда, откуда у людей эта нескончаемая тяга к известности? Лучше бы что-то великое сделали: человека из воды вытащили, преступление предотвратили или кровью с умирающим ребенком поделились. Но нет, мы лучше Глюкозу споем, а вы снимете.

Подумал о родственниках, и нате пожалуйста — затрезвонил телефон. Мама.

— Сашок...

Бесит это ее «Сашок»!

— А чего ж ты молчал?

— А что, нужно было кричать?

— Ну, кто так делает? Вечно у тебя все не по-человечески.

— Как я делаю?

— Сам на передачу сходил, и молчок. Если б не тетя Света, мы бы даже не узнали. Звонит, говорит, смотрите. А мы «Диалоги о рыбалке» смотрим. Что смотрите-то, спрашиваю. Сыночка вашего по телевизору кажут. Да ты что? На каком канале? На восьмом, говорит. Пока переключали, полпередачи прошло. Нашли все-таки. И правда, Сашок наш сидит с важным видом. А мы ни сном ни духом. Совесть есть у тебя?

— Есть, — буркнул я. Как школьника отчитывает.

— Ладно, хоть оделся поприличней. Галстук мой надел. Носишь все-таки?

— Ношу. Мам, ну что здесь такого? Вот событие, по ящику показали.

— А похудел-то как. Совсем не ешь?

— Мам, я набрал четыре килограмма.

— Да? Питаешься потому что неправильно. Гамбургеры эти ваши ешь.

— Они не мои, и я их не ем.

— Все равно ерунду всякую ешь.

— Не буду.

— А что за кино ты там снимаешь?

— Обыкновенное кино. Ты, что ли, смотреть будешь?

— Конечно, мы с отцом уже ролик твой посмотрели. Три часа искали, весь Интернет облазили, но нашли.

— Какие вы молодцы.

— Не пойму, что в нем хорошего, но раз всем нравится, значит, что-то есть.

— Я тоже не пойму.

— Только вот почему ты дерешься? Разве я учила тебя, что надо драться с людьми? И в ролике, и на передаче. Разве я растила хулигана?

— Ну, мам. Это же постановочно.

— Как?

— Постановочно. Не по-настоящему.

— Хорошо, хоть помирился с парнишкой, не стал позориться, а то совсем стыдоба. И в гости даже не заходишь. Зашел бы, борща поел.

— Некогда мне, зайду как-нибудь.

— Деловой какой.

— Я ж работаю. Еще и кино.

— Лучше бы ты на свидания ходил.

— Хожу.

— Правда? И когда ты познакомишь нас со своей невестой?

— Она не невеста. Я с разными хожу. Мам.

— Что мам, что мам? Тебе сколько лет уже? Пора жениться. Мы с папой внуков еще хотим понянчить.

— Вряд ли вам это удастся.

— Это еще почему? Ты, что, из этих? Из этих, да?

— Из каких этих?

— Тех, что, с парнями целуются.

— Ты что несешь? Нормальный я.

— Ну конечно, нормальный. А что не женишься тогда?

— Женюсь, женюсь. Сорок раз женюсь. Нормальный я.

— Сорок раз не надо. Один хотя бы женись. Мы в твоем возрасте...

Началось...

— Знаю я, что вы в моем возрасте теребонькались, как кролики.

— Сашок, ты что такое говоришь? — А сама давай улыбаться. Я даже через трубку почувствовал, как она бросает похотливый взгляд на батю и ее рот растягивается, как «пружинка радуга» , а то и шире. — Мы с папой любили друг друга и любим. А ты в церковь сходи.

— Зачем?

— Сходи, сходи. Боженьку попроси, пусть пошлет тебе хорошую, воспитанную девушку, а то страх подумать, с кем ты там на свидания ходишь.

У всех, что ли, мамы такие? Но моя точно верит, что если она не скажет мне, что делать, я лягу на полу и буду умирать, захлебываясь воплями ужаса.

— С нормальными я хожу. Но внуков вы все равно не увидите, потому что скоро наступит апокалипсис, и, кстати, огромное спасибо, что родила именно в этот день.

— Пожалуйста. Что? Какой апокалипсис?

— Обыкновенный. По календарю майя.

Но я даже не успел договорить. Она перебила:

— Ну все, «Битва экстрасенсов» начинается, потом созвонимся. Отец, включай «Битву экстрасенсов».

Зато у Новикова было все хорошо. Пришел довольный-предовольный. Сразу ясно — Снежана постаралась.

— Парни. Мы должны снять Снежану.

— Мы, кажется, уже обсуждали это.

— То давно было. И потом, Сань, после того, что у нас вчера с ней было. Я просто не могу отказать ей.

— Ты не можешь, а я могу. Я режиссер.

— А у вас что-то было? — оживился Марк.

— О, да.— Саня расцвел, как пион, и даже стал казаться шире и выше.— Сань, ну, она правда талантливая.

— Я рад за нее. И за тебя.

Все ясно. Все-таки уйти от штампа «в кино через постель» нам не удалось.

— Ну, правда, Сань, что здесь такого? Мы кого только не снимали. Снежана стопроцентно не хуже них. Я же не прошу главную роль.

Еще бы ты просил. Только заикнулся бы.

— Что-то сомневаюсь, что ее устроит эпизод.

— Устроит. Она настолько яркая, что и в эпизоде запомнится, а дальше и главные начнут предлагать.

— Ой, да вы достали уже. Снимайте, кого хотите. Только главного героя мне найдите.

— Короче, ты не против?

Я махнул рукой. А парни стали радоваться, как дети. Ну ладно, Новиков, но Марк-то чем восторгался? Или втайне тоже на что-то рассчитывал. И не успел я начать размышлять о перспективах Марка, как появилась сама Снежана, обняла Саню и страстно поцеловала. Может, и правда неплохая актриса? Так изобразить страсть не у всех получится. Да и выглядела она действительно потрясающе, уж получше Валентины. Но мне стало как-то неприятно.

И я ушел. Саня стал возмущаться, мол, как же мы без режиссера?

— Обыкновенно как. Что снимать, вы знаете, ты помреж. Я