полностью лишить дара, или со злости он может объявить меня своей сообщницей. В общем, это слишком рискованно. С другой стороны, моих сил явно недостаточно, чтобы бороться со столь могущественным существом. Что же делать?

Постепенно усталость все же взяла свое и я почувствовала, что засыпаю, однако размышления о том, где взять достаточно сил для победы над огненным богом, не оставляли меня до тех пор, пока сознание окончательно не провалилось в небытие.

Вернее, я лишь первые несколько мгновений думала, что сплю, а потом в мысли закралось подозрение. Определенно точно я не бодрствовала, а вокруг сгустилась темнота, но я все еще могла здраво рассуждать. И слышала тихий голос, доносящийся будто сквозь толстое одеяло. Постепенно голос становился громче, пока я не узнала в его обладателе Нойрена Варена.

— Ты прав, как обычно, — проворчал лекарь, явно чем-то недовольный.

— Значит, все это время ты присматривал за девчонкой. Хочу тебе сообщить, что столь тесное общение со студенткой со стороны выглядит несколько подозрительно, — второй голос, ехидный и самоуверенный, точно принадлежал Айзеку. При этом он шел как будто из глубин моей груди.

Глава 24

Неужели мне удалось проникнуть в его сознание так же, как он недавно проник в мое? Но как? И почему сейчас? А еще… если я права, то нужно вести себя тише, чтобы Айзек меня не заметил.

Кажется, я даже дышать стала реже и мельче, но точно определить не могла — собственного тела совершенно не чувствовала. Странный разговор тем временем продолжался.

— Вовсе нет. Реви — одна из самых частых моих пациенток.

— В таком случае тебе должно быть известно, что ее аура впитала часть моей силы.

— Разумеется. Когда она вошла в лазарет, я в первое мгновение подумал, что это ты наконец сбросил каменную труху и явился сюда. Впрочем, этого следовало ожидать — родители отлично подготовили девчонку.

— Ты уверен, что именно они?

— Почти. Точно может сказать только сама Рэви, но я никогда не обсуждал с ней гибель ее семьи.

— А стоило бы — может, если бы вы поговорили, она бы не шугалась каждый раз, когда какая-нибудь мелочь напоминает ей о прошлом.

Напротив послышался тихий вздох.

— Чтобы исцелить ее душевный недуг, пришлось бы изрядно ее помучить. Я… просто не смог.

— Твой альтруизм иногда только мешает. Но это не моя забота.

На несколько мгновений между собеседниками повисла тишина. я уже подумала, что меня, незваную гостью, Айзек выставил из своей головы, но вскоре бог огня заговорил вновь.

— Так где артефакты? Я знаю, что ты до сих пор их не уничтожил.

— Я пытался. Последний раз я отдал их контрабандисту, который хвалился тем, что может стереть в порошок любые магические улики. Надо было догадаться, что он отнесет их Рэви. Но теперь уже поздно — они на дне залива. Впрочем, это даже к лучшему: под водой их не сможет найти инквизиция.

— А если найдет кто-нибудь другой?! Ты хоть понимаешь, что обладатель той подвески может уничтожить и меня, и все, что я успел сделать?!

— Было бы неплохо.

— Не забывайся. Умру я — и погибнут все, кого ты спас. И твоя жертва — чрезмерно огромная, по моему мнению, — окажется напрасной. Ты все еще мне должен, не забывай.

— Сколько еще осталось?

— Ровно двадцать, и не душой больше.

Последние несколько фраз я совершенно не поняла. Должен? Души? И как только мое замешательство стало явным, Айзек почувствовал чужое присутствие. В следующий миг меня вытолкнуло из вязкой темноты в настоящее небытие обычного спокойного сна.

Наутро я, едва осознав, что проснулась, рывком подскочила с кровати и замерла посреди комнаты, водя по мебели ошалевшим невидящим взглядом. Руки чесались от желания сделать что-то важное, значительное, мощное, но внезапно пробудившуюся в теле энергию оказалось банально некуда деть.

Я начала быстро вспоминать ночной разговор, который отпечатался в памяти смутно, будто след легкой ноги на песке. Казалось, его вот-вот смоет очередной волной, так что я кинулась к столу, выудила из ящика какую-то тетрадь и перо и записала все, что вспомнила. И все, что мне удалось понять.

Артефакт, значит. Насколько мощный, что способен уничтожить самого бога огня. Это именно то, что мне надо! И, если я все верно помню, то это именно тот артефакт, который лежал в ящике. Если все так, то логично, что он взорвался, соприкоснувшись с вражески настроенным огнем. Теперь я обязана его достать.

Остальные детали разговора оказались мне не так понятны. Я подперла голову рукой, провела пальцами по непослушным волосам и задумалась, прикрыв глаза.

Во-первых, сам тот факт, что Нойрен знает, кто такой Айзек на самом деле, уже удивителен. И, судя по разговору, лекарь задолжал богу огня. Сколько же в таком случае эльфу лет, если они знакомы еще с тех времен, когда Айзек не был каменной статуей? Похоже, с целителем придется побеседовать.

Мысленно разложив по полочкам часть диалога, которая касалась эльфа, я задумалась об Айзеке. По спине пробежал неприятный холодок, когда я вспомнила повелительные интонации в его голосе. Да уж, такого мужа ни за какие злодеяния ни одной девушке не пожелаешь — страшно ведь даже рядом стоять. Хотя вчера, на побережье, мне страшно не было. Но это все из-за шока. Наверное.

О боге огня почти ничего не прояснилось. Понятно только, что он смертен и тоже может чего-то опасаться. Это осознание согрело душу, так что на пары я отправилась в слегка приподнятом настроении. И даже нашла в себе силы, отогнав давно поселившуюся в душе тревогу, поболтать с Эйлой за завтраком. Просто так, ни о чем, как раньше, когда я еще и не подозревала о том, что вот-вот сумею пробудить древнее божество. Кажется, это было так давно, а прошло едва ли больше полумесяца.

Во время лекций мысли занимал лишь один вопрос — как достать амулет со дна залива? Его ведь могло