на меня, потом перевел взгляд на окно, по стеклу которого моросил дождик, выстукивая свою незамысловатую мелодию, которую было слышно, несмотря на завывание ветра.

Я подумала, что его лицо такое же мрачное, как и погода за окном.

– Погода неважная, – пробормотал атер.

– Погода? – растерялась я. – Да, неважная. Вы что-то узнали о моих родителях? – я по-настоящему встревожилась. – Что… случилось? Поэтому вы… такой?

Мужчина покачал головой.

– О Джейсоне? О Кристофе? – прошептала я взволнованно.

– Нет.

– Атер Кирстан! – прищурила глаза. – Не тяните!

– Сведения не связаны с твоими родителями и братьями Тубертон. По крайней мере, напрямую не связаны. – Он тяжело вздохнул. – Я принес новости, которые важны для подданных Тангрии. И для тебя, и для твоих родителей, и для Тубертонов. Для всех. Но понял, что пришел зря, поскольку ты не готова к этим новостям.

– Не томите! Я извелась за те дни, пока вас не было. Пыталась вспомнить что-нибудь, но не могла. Какие новости? Рассказывайте!

– Наверное, в следующий раз, Лорианна. Я не могу… – Он поднялся.

– Как же так?! – возмутилась и разозлилась я. – Я только и делаю, что жду вас целыми днями! Дни сменяются ночами, а я жду! Вы не можете так поступить со мной!

– Ждешь меня целыми днями, – задумчиво, с грустью повторил мужчина. Взгляд его стал загадочным.

– Да, жду! – нетерпеливо подтвердила я.

Он заколебался, с мукой посмотрев на меня.

– Пожалуйста, – хрипло прошептала я.

И он дрогнул. Словно в омут с головой бросился и быстро заговорил:

– Вчера в столице Тангрии – Арлеме – подписали Акт о безоговорочной капитуляции тангрийских вооруженных магических и немагических сил. Мирный договор тоже подписали, – торжественно произнес атер Кирстан.

Он не смотрел на меня, пристально разглядывая трубочки, подключенные к моему измученному телу.

– Вы были там? – прошептала я, потрясенная новостью. – Война закончилась? – дрожащий голос срывался, а потом я разозлилась: – И вы не хотели рассказать об этом?! Вы с ума сошли?!

– Война закончилась, Лори. Для всех, – невесело улыбнулся мужчина.

Это была хорошая новость. Очень хорошая! Но почему атер Кирстан такой расстроенный?

– Меня обязали присутствовать, – поморщился мужчина. – Акт установил перемирие между империями, обязал ваши вооруженные магические и немагические силы к прекращению сопротивления, сдаче личного состава в плен и передаче нам всей материальной части. – Уставшее осунувшееся лицо с темными кругами под глазами скривилось. – Ваш император пытался сохранить видимость какого-то достоинства при заключении мирного договора. Пытался настоять на условиях получше для тангрийцев. Но… – мужчина резко встал и подошел к окну, повернувшись спиной.

С больничной койки сразу стало плохо его видно. Был только слышен глухой голос, который звучал так, словно мужчине больно.

– Тот мир, о котором договорились, – гибель для вашей империи. С сегодняшнего дня Тангрии не существует.

Я еле расслышала то, что он произнес. Атер вернулся к кровати, во взгляде застыли вина и сожаление.

– Расскажите. – Сердце стало падать куда-то вниз. Моей Тангрии больше не существует?!

– Ваш император отрекся от престола, от власти, чтобы остановить войну и смерть. Тангрия теперь входит в состав нашей империи. Ее разделят на пять частей – провинций. Вашего императора обвинили в преступлении против международной морали, его предадут межземельному суду как военного преступника. Ваши командиры тоже объявлены военными преступниками. На народ Тангрии возложили всю ответственность за войну, он должен возместить нанесенный мирному населению и военным силам Марилии ущерб. Военнопленных будут судить, большинство отправят в каменоломни или на рудники. Многих казнят.

Я не помнила войну и ужасов, связанных с ней. Не помнила пыток, потерь… Императора тоже не помнила. Но я вспомнила свою дружную семью, родной дом, лес, в котором знала каждую кочку и ямку, город-крепость Зардан, древний, неприступный, вспомнила слуг… семью Тубертонов… Джейсона и Кристофа. Я уже достаточно вспомнила, чтобы понимать: меня, родных и друзей ждет ужасное будущее.

– Ваш император напал на нашу империю, а преступником объявили нашего?! – прошептала я. – Он защищал Тангрию и подданных. Это вы нарушили наш суверенитет!

Кирстан молчал. Мрачно, тяжело, хмуро.

– Это неслыханный мир! Ужасный и несправедливый! – горько прошептала я. – Мир, который миллионы невинных людей ставит в положение рабов. За то, что тангрийцы защищались и не хотели умирать, вы отправляете их на рудники и каменоломни?

– Лори, успокойся. Прошу. – Атер Кирстан дотронулся до моей руки, но та находилась в гипсе, я не почувствовала прикосновения.

– Это несправедливо. – Слезы потекли по щекам. – Вы не можете вот так взять и уничтожить Тангрию. Разделить. Лишить имени. Не можете… Вы как звери. Палачи. Звери! – Я стала дергаться и повторять: – Звери! Садисты!

– Сестра! – закричал Кирстан.

В палату вбежала встревоженная сестра милосердия.

– Лера выпила успокоительный отвар перед разговором? – тут же спросила она.

– Пресветлая Богиня! – простонал атер Кирстан.

– Ну что же вы, атер Стефанович! – упрекнула сестра.

Что-то страшное опускалось на меня: черное и тяжелое… Неотвратимое.

– Вы рассказали?

– Она так просила. Я не хотел. Понял, что не время. А потом… она потребовала, а я не ожидал… не думал… – растерянно и несчастно бормотал мужчина. – Она была такая спокойная… я решил, что нужно все же рассказать… Дядя по-другому бы преподнес информацию.

– Что вы наделали! Бегите за господином Йовичем! Я не справлюсь! Пресветлая Богиня, помоги!

Судороги охватывали тело, меня трясло, выкручивало, глаза вылезали из орбит…

Стало очень темно, а потом стало светлеть, и я вдруг увидела его. Узнала… и захлебнулась криком ужаса.

Откуда он взялся?..

Он заходил в палату. Жестко улыбался и смотрел прямо на меня, в глаза, наслаждаясь моим ужасом.

Холодное невзрачное лицо с выпученными блеклыми глазами… напоминающими рыбу. Скользкую, отвратительную. Тонкая улыбка на узких губах… Ледяная. Бездушная. Демоническая.

Крепкая полная фигура с неестественно прямой спиной и толстой шеей… в серой форме солдата Марилии.

Мой кошмар. Мой палач. Капитан марилийской армии Эрнст Бейкалич.

Костяшки пальцев сбиты в кровь… Я вздрогнула: в крови были не только костяшки… Обе руки до локтей.

На военной форме тоже кровь. Я знала, чья она…

Отвращение нахлынуло огромной ледяной волной, замораживая изнутри…

Через несколько дней о том, что случилось, рассказала сестра Таисия.

Меня затрясло, глаза остекленели, я стала выть не своим голосом:

– Не надо! Не трогай меня! Зверь! Проклятый садист!

Испуганный атер Стефанович, белый как полотно, выбежал из палаты за главным целителем, сестра Таисия, совершенно растерянная, пыталась меня удержать, чтобы я не сорвала перевязки и пластины.

Женщина рассказала, что у меня начались галлюцинации. Я видела кого-то, кто очень пугал меня.

Атер Кирстан вернулся с бледным господином Йовичем. Сестра Таисия к тому времени находилась в полуобморочном состоянии. Все это время вместе с караульными она пыталась удержать меня от губительных судорог.

Господин Йович быстро сориентировался и вколол необходимое лекарство; еле разжав мне челюсти, дал капли, которые принес с собой…

Через некоторое время я перестала биться в конвульсиях и затихла.

Целитель поинтересовался, что могло спровоцировать падучую. Атер Кирстан признался, что рассказал об Акте капитуляции и мирном договоре, а я расстроилась, распереживалась, и началась падучая.

– Ясно, – задумчиво ответил на это главный целитель. –