– Прости меня, Лиззи…

Долгий, утомительный день приближался к концу.

Последнее время Лямзина мучила бессонница, он вдруг просыпался среди ночи и так и лежал до самого рассвета, ворочаясь и вздыхая. Иногда, оставив попытки заснуть, Эдуард поднимался, делал сладкий кофе и садился к телевизору: так время пролетало незаметней и ночная бодрость не казалось слишком мучительной. Все было бы хорошо, если бы не одно «но»: как только нужно было собираться на работу, Лямзина одолевала сонливость, и рот не закрывался от зевоты.

Весь день потом слипались глаза, все раздражало, хотелось поскорее прийти домой и завалиться спать. За рабочим столом Лямзин с тоской вспоминал коричневый плюшевый диван, клетчатый плед и пушистую диванную подушку, в которую так приятно было бы сейчас зарыться лицом и уснуть под негромкий рокот телевизора.

Увы, дома сон снимало как рукой. Наскоро приготовив ужин и усевшись с бутылочкой пива смотреть матч, Эдуард забывал о своих дневных намерениях выспаться, засиживался допоздна, а на следующий день все начиналось сначала.

В конце концов хроническая бессонница привела к тому, что он стал отключаться в любом месте и в самое неподходящее время. Причем, что характерно, тогда ему удавалось заснуть мгновенно.

Усадив Таисию с собакой на заднее сиденье машины, Лямзин удобно устроился рядом с водителем и сонно пробормотал:

– Ну, давай, поехали. Сначала Тихову домой завезем, а потом – к бывшему мужу Каранзиной. Надо будет потрусить его как следует, не может быть, чтоб он совсем ничего не знал. Собачка-то обивку не попортит?

– Она смирная, – заверила Таисия.

Но Эдуард не услышал ответа. Ему уже грезились горы, небо и цветущие кусты шиповника…

На солнечной лужайке паслось стадо – черно-белые коровы и лениво жующий жвачку бык. Лямзин снова, как прошлым летом, когда отдыхал у брата в Сочи, продирался сквозь заросли шиповника, стараясь поймать удачный кадр. Толстые буренки мычали и настырно поворачивались задом, мешая создать современную пастораль, он изодрал себе ноги в кровь, но пару десятков кадров снял. И пусть из них потом выйдет два или три – это того стоит.

Отсмотрев снимки, Лямзин зачехлил фотоаппарат и направился к оставленному на дороге автомобилю. И тут его ждал сюрприз. Пока он фотографировал одних коров, другие, вероятно, оскорбившись, отбились от стада и окружили лямзинскую машину. Попытки прогнать противных животных ни к чему не привели, и Эдуард всерьез начал опасаться за сохранность полировки.

Как оказалось, царапин он боялся зря, потому что бывают и более крупные неприятности. Привлеченная возмущенным мычанием сородичей подтянулась остальная часть стада, и вскоре вокруг машины колыхалась плотная коровья биомасса. Лямзин бегал, кричал, махал руками, оттягивал буренок за рога, но ничего не помогало. Наконец удалось чуть-чуть приоткрыть дверцу и втиснуться на водительское сиденье. Возможно, отчаянное мигание фарами и нетерпеливые гудки все-таки помогли, но коровы немного раздвинулись, и образовался узкий коридор.

Окрыленный первым успехом, Лямзин газанул. Но не успел он толком разогнаться, как пришлось ударить по тормозам. Вероятно, едва не попавшая под колеса буренка была любимой женой рогатого мачо, потому что бык как-то вдруг напрягся, явно поглядывая в сторону Лямзина, потом наклонил голову вперед и – понесся на машину.

Буммм!

– Аааа!!! – заорал Лямзин и выскочил наружу. – Ты что ж, скотина, делаешь?!

Бык спокойно потрусил обратно. На правом переднем подкрылке зияла солидная вмятина.

Пока Лямзин долго и цветасто матерился, вспоминая маму быка, маму его мамы, маму его хозяина и всех мам, вместе взятых, бык неторопливо развернулся, ковырнул копытом землю и, взяв разгон, пошел на второй таран. В этот раз досталось заднему крылу, и Лямзин с изумлением обнаружил, что знает гораздо больше мата, чем предполагал. Бык же, вероятно, оказался ярым противником слов, загрязняющих русский язык, потому что ноздри его гневно раздулись, он выпятил рога и начал атаку лоб в лоб.

– Ах, ты так? Ну, сейчас ты узнаешь, почем фунт лиха! – озверел Лямзин и, нырнув в салон, понесся навстречу быку.

Как выяснилось, тот был вовсе не так крут, как казался самому себе, потому что в последний момент нервы его сдали, и он трусливо ушел от удара, свернув в сторону.

Лямзин отъехал подальше и, нервно оглядываясь на быка, достал из кармана сотовый телефон. В груди у него все бурлило: надо же, какая-то скотина – и так порихтовала его нежно оберегаемый автомобиль.

– Что у вас здесь происходит? Быки по дорогам ходят, на мирных граждан нападают! – гаркнул Эдуард в трубку, услышав разморенный ответ дежурного по отделению. Судя по голосу, тот как раз дремал на своем месте, клюя носом в экран монитора.

Возникла пауза. Вероятно, дежурный пытался стряхнуть с себя полуденную лень. Удалось ему это плохо, он вяло произнес:

– Деньги вымогают, что ли?

– Какие деньги? – опешил Лямзин. – Бык на меня напал, говорю!

– Ну, не знаю, какие деньги. Вам виднее, – равнодушно огрызнулся дежурный, – может, задолжали кому.

– На меня бык напал, машину мне разбил, – прошипел Лямзин, – а вы мне зубы заговариваете.

На том конце провода подумали и спросили:

– Чем машину побил?

– А чем он может побить? – с издевкой отреагировал Лямзин.

– Ну, битой, монтировкой, прикладом, наконец. – Дежурный явно проснулся и получал удовольствие от посвящения собеседника в подробности способов криминальных разборок, голос его окреп.

– Какой битой? Он же бык! – нетерпеливо прервал его Эдуард Петрович. И «ласково» добавил: – Рогами он мне машину разбил. Ро-га-ми! При этом пускал пар из ноздрей и рыл землю копытом.

– Так на вас что, настоящий бык напал? – Дежурный тоненько захихикал.

– Нет, искусственный! – разозлился Лямзин. – Хочу, чтобы вы у меня заявление приняли, желаю возмещения ущерба и оплаты морального вреда. Пришлите на место происшествия оперативную группу!

– С кого – возмещение ущерба и вреда? – удивился дежурный, вложив в голос всю доступную ему иронию. – С быка?

– С хозяина, – устало огрызнулся Лямзин.

До дежурного наконец дошло, что звонящий не шутит и меры принимать придется. Но жара… обеденный перерыв… лень… Поэтому он мобилизовался и деловитым тоном произнес:

– Где вы находитесь? На месте происшествия, надеюсь, остались?

– Отъехал в сторону, – помрачнел Лямзин, чувствуя подвох.

– Значит, уехали, – довольно констатировал дежурный. – В таком случае мы обязаны наложить на вас штраф.

– Вы что, шутите? – оторопел Эдуард. – Значит, по-вашему, я должен был стоять там и смотреть, как рогатая тварь уделывает мою машину, превращая ее в отбивную? А если бы он и меня покалечил? В конце концов, оставаться там было опасно для моей жизни. Приезжайте и составляйте протокол.