– У меня комната прямо возле входной двери, и, когда дядя Антон дверь открывает, мне слышно, – пояснил мальчик. – А я сегодня весь вечер за компом просидел, хотел пятый уровень в игре пройти.

– Прошел?

– Не-а, надоело, все срываюсь и срываюсь. А тут слышу, бабуля с кем-то разговаривает, я и вышел помочь.

– Каранзин, открывайте! – опять забарабанил в дверь Прошкин.

Послышались шаги, и на лестничную клетку поднялась Юля.

– Что-то случилось? – весело спросила она. – Вы зачем Антона разыскиваете?

– А вы кто будете, гражданочка? – повернулся к ней участковый.

– Я соседка, Юлей меня зовут. Кстати, сегодня к нему уже приходил мужчина, о чем-то хотел с Каранзиным поговорить. Собирался даже ждать его.

Стоявший поодаль Лямзин, приехавший вместе с участковым и Борисовым, сразу напрягся и инстинктивно наклонился вперед.

– Как он выглядел? Случайно не высокий такой, в светлом плаще?

– Да, именно, – растерянно пробормотала Юля, не ожидавшая такого интереса к заурядному, с ее точки зрения, событию.

– А что он говорил?

– Сказал, что жену ищет, а Антон может знать, где она. Вроде жена у него пропала.

Лямзин досадливо ударил кулаком по стене и гаркнул:

– Ломай дверь!

– Да вы что, Эдуард Петрович, я ж права не имею, – испугался участковый. – А вдруг он упился и спит?

– Чувствую я, что не спит. – Лямзин пришел в возбуждение, как борзая, учуявшая дичь. – Мы за преступником по следам идем, куда он – туда и мы, а в одном месте он уже оставил после себя труп. Ломай, тебе говорю!

– Пидаждить, у менэ есть… – Солоха, в миру оказавшаяся Аленой Марковной, шаркая тапками, споро понеслась к себе в квартиру.

– Переведи, – кивнул Лямзин мальчику.

– Бабушка сказала, что не надо дверь ломать, у нее есть ключ.

– Вот видишь, – удовлетворенно крякнул Лямзин, – а ты боялся. Все само собой происходит, как в сказке.

– В страшной.

– Вон, дывысь, ключ. Его, Антошки! – вернулась бабулька.

Лямзин открыл дверь, вошел и начал осматриваться. Участковый, все еще переживавший из-за незаконного проникновения в жилище, тоже вошел, но стал чуть позади Лямзина, рядом с Борисовым. В щель между ними тут же протиснулась Алена Марковна, за ней – Таисия, и завершила цепочку Юля.

В квартире было темно и тихо, женщины в благоговейном страхе жались друг к другу и озирались по сторонам. И тут торжественность момента нарушил Лямзин – крикнул так, что все в испуге вздрогнули:

– Каранзин, вы дома?

Наступила такая тишина, что стало слышно дыхание стоявших в прихожей людей. Лямзин протянул руку и нащупал выключатель, тот громко клацнул. Тусклая лампочка осветила ободранные обои, старую, выщербленную тумбочку и металлическую вешалку из тех, которые цепляют якобы на время, но так и оставляют навсегда. Следователь прошел вперед, зажег свет в обеих комнатах, осмотрел их и немного занервничал.

«Неужели промахнулся?» – подумал он.

Конечно, серьезных неприятностей ошибочно вскрытая квартира принести не должна: все-таки подозрение на убийство! Но сам факт ошибки… Проигрывать Лямзин не любил.

Он сделал пару глубоких вдохов, обычно помогавших ему успокоиться, прикрыл глаза и вдруг четко понял, где искать. Нет, пожалуй, глагол «понял» тут подходил мало, скорее это было какое-то смутное ощущение. Импульс. Вспышка. Расплывчатое видение. Эдуард Петрович решительно подошел к туалету, зажег свет и толкнул дверь. Семенившие следом за ним женщины дружно заглянули внутрь и, заорав, бросились врассыпную.

– Ну вот, а ты говорил – нельзя ломать… – повернулся Лямзин к участковому. – Висельник!

Может быть, в последнее мгновенье, уже спрыгнув вниз и почувствовав удушье, Каранзин отчаянно попытался спастись, но от безуспешных барахтаний петля затянулась еще сильнее, и тяжелеющее тело намертво застряло в узкой щели.

Пока участковый вызывал опергруппу, а Лямзин с Борисовым осматривали квартиру, Алена Марковна увела женщин к себе. Дверь не закрыла, так что Лямзину каждый раз, когда он проходил мимо квартиры, было видно, что там происходит.

Алена Марковна налила всем по рюмке самогона. Выпили, не чокаясь, закусили огурцами.

– Все, хватит. Я больше не буду, мне еще домой ехать, – прикрыла свою стопку рукой Таисия.

– А я выпью. Марковна, наливай! – Юля, бодрясь, придвинула свою рюмку. – Понимаю, гадость, но нужно как лекарство. Ты бы тоже выпила, Тая, вон трясет-то тебя как!

Таисия немного поколебалась, потом махнула рукой:

– И правда. Хуже все равно не будет – так пакостно на душе, что дальше некуда.

Она выпила и вся как-то сжалась в комок, от ее позы и выражения лица веяло беспомощностью маленького котенка, заблудившегося в лесу: страшно, одиноко и холодно.

Лямзин, наблюдая за ней, достал сигарету и прикурил. Кроме тетки Катерины да ее бывшего мужа Антона, родни у Таисии больше не было, насколько ему удалось узнать. И вот две смерти в один день – испытание не для слабонервных. От такого, бывало, и крепкие мужики ломались, а тут – слабая женщина. Но это еще полбеды, главное – теперь убийца вполне может охотиться за ней самой, что никак нельзя сбрасывать со счетов.

Лямзин затянулся и набрал телефон отдела.

– У меня еще один труп по делу в Алтышниковом переулке. Повешение, мужчина. Есть все основания полагать, что это убийство с имитацией самоубийства. Вызвали районную оперативную группу, ждем, – доложил он, продолжая наблюдать за Таисией.

Она как раз встала и, пройдя немного вперед, вдруг покачнулась. Лямзин инстинктивно дернулся, как будто мог успеть поддержать.

– Эдуард Петрович, может, вам с городского телефона поговорить? – прямо перед ним вырос Прошкин.

– Уйди, уйди, – замахал рукой на участкового Лямзин, стараясь разглядеть, что там с Таисией. Алена Марковна, обняв женщину за плечи, отвела к кушетке и усадила, подложив под голову маленькую подушку. – Ты постой-ка в дверях, никого не впускай в квартиру, а я пойду соседок опрошу, может, кто знает чего. Да, и еще вот что: надо в канализационный люк слазить, посмотреть, что туда Каранзин кидал. Мальчонка серьезный, не думаю, чтобы фантазировал. Короче, проверьте, это может оказаться полезным для следствия. Опергруппа еще не прибыла?

Участковый отрицательно затряс головой, и Эдуард, кивнув, двинулся в сторону Солохиной квартиры.

Тем временем Юля, не остановившись на двух рюмках, выпила еще, изрядно разомлела и поплелась к себе. Там она достала визитку Лаврова, положила ее под резиновую ножку телефона и набрала номер.

– Алле, – заплетающимся языком произнесла девушка, – вы просили позвонить, когда Антон Каранзин вернется домой.