– Да? – нервно откликнулся Никита. – Есть новости?

– Есть, – кивнула Юля трубке и икнула. – Антон дома. Но вам уже ничего не скажет.

– Почему? – изумился Лавров.

– Потому что он – труп.

Юлька снова икнула и нажала на рычаг, а потом еще долго не могла правильно положить трубку. Ее вдруг развезло не на шутку, то ли потому, что пила натощак, то ли от страха. Все-таки она женщина нервная, а тут еще эта нелепая смерть Антона…

Телефон Юля все-таки свалила, и из-под него веером рассыпались квитанции и всякие полезные бумажки, да так и остались лежать на полу. Девушка пнула несколько из них ногой и, обреченно махнув, поплелась на кухню заваривать чай.

– Надо было меньше пить, – бормотала она, насыпая две чайных ложки заварки в чашку. – И чего меня повело? Наклюкалась на голодный желудок, как алкашка…

Она поставила маленький чайничек на огонь и, подперев щеку рукой, уставилась в окно. Стало грустно и жалко себя. Два воробья делили на подоконнике что-то, кажется, корку хлеба. В конце концов, уронив ее, оба порхнули вниз.

В дверь настойчиво позвонили.

– Не пойду открывать, пусть думают, что меня нет дома, – шмыгнула носом Юля и смахнула слезу.

Но звонивший оказался настойчив, и не только не собирался уходить, но еще и начал колотить со всей дури кулаком по створке.

– Вот хулиган! Нахал просто какой-то! – возмутилась Юлька. – Сейчас выйду и уши надеру, чтоб неповадно было портить чужое имущество. Ишь, лупит, как очумелый, так еще, чего доброго, и дверь сломает.

Девушка решительно направилась в коридор, рывком распахнула дверь и замерла. На пороге стоял не абстрактный хулиган, а вполне пристойно выглядящий майор Лямзин.

– Что ж вы так колотите? – укоризненно покачала она головой. – Вот уж никак на вас не могла подумать, такой вроде бы с виду приличный человек, а чуть дверь с петель не снесли.

– Петли крепче ставьте. Чего не открываете? Знаю же, что дома. Подумал, может, спать легли, или с сердцем плохо – всякое, знаете ли, бывает…

Юля опять икнула и прикрыла рот рукой:

– Ой, извините, немного перебрала.

– Вот именно, – согласился Лямзин, – потому и решил, что стучать погромче надо.

В этот момент зашипела сбежавшая вода.

– О, черт! – в сердцах высказалась Юлька и понеслась на кухню. Она быстро выключила огонь, налила в чашку кипятка и прикрыла миниатюрной крышкой. – Чаю заварить вам?

– Да, – просто ответил Лямзин и сел без приглашения на стул. – Юля, вы сказали, что видели мужчину в светлом плаще. Что-нибудь еще можете о нем рассказать? Ну там что-то особенное заметили или видели, куда он потом пошел.

– Особые приметы… – протянула Юлька. – Да какие приметы? Мужчина как мужчина, приятный очень. Я даже разговаривала с ним.

– Разговаривали? И о чем?

– Так о жене его. И об Антоне. Сказал, что жена у него пропала, а Антон, дескать, может знать, где она. Просил, как только он появится, сообщить, даже визитку мне дал.

– Визитку?! – Лямзин едва не подпрыгнул. – Что ж вы раньше молчали? Давайте ее сюда!

Юлька нарочито равнодушно пожала плечами и поплелась в коридор, где так и валялись беленькие и желтенькие прямоугольники разлетевшихся бумажек. Она, стоя на коленях, собрала их аккуратной кучкой и растерянно пробормотала:

– А нету… Странно, я же ему только что звонила, сказала, что Антон помер. Куда ж его визитка могла подеваться?

– Поищите еще раз, как следует, – занервничал Лямзин. – Это очень важно. Вполне возможно, вы видели реального преступника и можете помочь задержать его.

– Преступника? – переспросила Юлька, растерявшись. – Не-ет, он не похож.

– А вы что, много преступников на своем веку видали? – саркастически усмехнулся Лямзин.

Юлька задумалась.

– Пожалуй, не много. Точнее, ни одного. Но в кино показывают…

– Вот только не надо про кино! А у меня работа такая: с преступниками общаться. И поверьте, приятная внешность – еще не гарантия безопасности. Ищите визитку.

– Да она куда-то исчезла, – жалобно сказала Юлька и шмыгнула носом.

Конечно, плакала девушка не из-за нужной Лямзину, но отсутствующей визитки, а потому, что очередной потенциальный жених оказался мифом. Она-то уже успела нафантазировать себе, как позвонит Никите Лаврову и пригласит посидеть, помянуть Антона, а ей говорят, что тот – преступник. Пожалуй, ни с чем мы не расстаемся так тяжело, как со своими иллюзиями, потому что слаще их только мечты. Юлька сейчас теряла и то, и другое.

– Все равно, думаю, вы ошибаетесь. Не похож он на бандита, он на порядочного похож.

– На порядочную сволочь, – процедил сквозь зубы Лямзин. – У меня сегодня второй труп, и везде мы приезжаем чуть-чуть позже. Едва не застаем убийцу на месте преступления. Так что мой совет – поищите как следует визитку. А пока не найдете, дверь незнакомым людям не открывайте и на улицу без особой нужды не ходите.

Лямзин говорил так отрывисто и зло, что Юлька испугалась. Глаза у нее расширились, подбородок задрожал, а глаза опять наполнились слезами. Она вдруг как-то поверила Лямзину и от мысли, что могла стать очередной жертвой, почувствовала дурноту.

– Извините, что напугал, но иначе поступить не мог. Отдыхайте, а в случае чего – звоните мне. Можно даже домой. – Майор быстро написал на обороте визитки свой домашний телефон. – Вы меня поняли? Если тот мужчина объявится – немедленно звоните, в любое время суток.

Оставив Юлю переваривать полученную информацию, Лямзин направился к Прошкину. Предварительный осмотр квартиры Каранзина и опрос свидетелей пока ничего не дал, и Эдуард Петрович нервничал. Он спустился на площадку между этажами и, подойдя к окну, принялся выбивать пальцами по стеклу барабанную дробь. Затем достал сигарету, закурил и, обернувшись в сторону открытой двери квартиры Каранзина, прокричал:

– Прошкин, а в канализационном люке что-нибудь нашли?

– Так некого посылать, оперативная группа еще не приехала, – равнодушно отозвался тот, выходя на лестничную клетку и спускаясь к Лямзину. – А сам я не полезу.

– Знаешь, Прошкин, почему ты до сих пор в участковых ходишь? – зло прошипел Лямзин, сминая в гармошку окурок.

– Почему?

– Потому что ты вот не полезешь, а я – полезу.

Щелчком выкинув окурок в приоткрытую фрамугу, майор сбежал по лестнице вниз и огляделся. Уже стало довольно темно, люков во дворе несколько, но из них открыт только один, именно тот, на который указывал мальчик, внук Алены Марковны.

Лямзин прошел к служебной машине и, пошарив в бардачке, вытащил фонарик. Снял плащ, аккуратно сложил, повесил на спинку сиденья и мрачно посмотрел на брюки. Почему-то с брюками ему не везло: стоило надеть новые, как обязательно находился какой-нибудь вонючий колодец, в который необходимо спуститься. За старые и поношенные опасаться не приходилось – в них день проходил без приключений. Лямзин уже начал склоняться к мысли, что для него работает личная примета: надел новые брюки – предстоит грязная работа. Почему бы и нет? Берут же жители туманного Альбиона с собой зонт, чтобы прогнать дождь.