Для меня этот день был вторым самым счастливым в жизни. Первый- день нашей встречи. Тогда, когда увидел ее кошачьи глаза, понял, что готов быть мышкой, с которой бы она играла каждый день. Поначалу я жутко стеснялся того, что мне нечего было ей предложить. Поэтому резко пропал из поля ее зрения. Кто я такой был? Обычный парень, у которого проблемы с алкоголем, на уме одни тусовки, и она- богиня.

За пару месяцев я причесал свою жизнь так, что комар носа не подточит. Завязал с бухлом, устроился на работу, причем не самую высокооплачиваемую, но перспективную, отремонтировал квартиру, которая осталась мне после смерти матушки и пошел на взятие бастилии.

Я пришел к месту ее работы, притащив огромный букет черных роз. Уселся на скамеечке и стал ждать.

Когда уже стемнело, она вышла. Огненно-рыжие волосы, зеленые глаза, губки-бантики. Я увидел ее и у меня задрожали руки.

— Андрей? — спросила она, увидев меня.

Я опешил, так как не думал, что Юлька меня вообще узнает, а тут ещё и по имени назвала.

Я подошел к ней, теряясь, как ученик, которого к директору вызвали, стоял, переминался с ноги на ногу, не понимая, что же мне стоит промычать приличного, чтобы уж совсем дебилом не казаться.

Юлька улыбнулась и взяла меня под руку.

— Цветочки просто шикарные. Мне?

Хорошо, что было темно и мои красные щёки скрыла темнота улицы.

— Да, прости, я забыл. Это да, это тебе.

Что я тогда говорил? Как она не сбежала от меня? Мне было до жути стыдно, что я нес какой-то бред про погоду, природу, когда мы слонялись по ночному Питеру, отмораживая на ноябрьском ветру носы и попы.

Когда на часах уже была полночь, предложил проводить ее до дома.

— До моего или твоего? — спросила она, лукаво прищуриваясь..

— Я …не….знаю, — еле смог выдавить из себя.

Тогда Юлька обняла руками мое лицо, встала на цыпочки и поцеловала в губы. Страстно, сладко, сильно. С этого момента началась наша сказка.

Мы прожили три года вместе и в один день, подав на загранники, проходили мимо ЗАГСа. Зашли, подали заявление, а потом через три месяца расписались.

Было весело, сумасшедше и дико для работников ЗАГСа. Я понимаю, что они повидали уже на тот момент не мало, но наша колоритная регистрация, с такими же колоритными гостями, явно внесла определенную остроту в их пресные будни.

На фото мы такие неземные, немного пьяные, но не от алкоголя, а от счастья. Я пил его огромными, жадными глотками.

Сколько стран мы вместе повидали, не могу вспомнить. На скольких концертах отрывались, тоже.

Когда Юлька появилась в моей жизни, у меня все стало само собой получаться. На работе постоянные повышения, сложные, но интересные проекты, которые мне давали возможность общаться с очень и очень интересными, нужными людьми.

Мы переехали из Питера в Москву и стали жить на два города. В Питере остались друзья, тусовка и ее семья.

Юлька любила шокировать не только публику, но иногда даже и меня.

Однажды был в командировке. Сижу на совещании, а она мне фото присылает с новой тату на всю спину. Я аж подскочил. Оказалось, что она на тату конвенте была и один мастер спросил, кто бы хотел побыть моделью для татуировки. Моя жена и выскочила на сцену.

У нас вся жизнь была полна спонтанных поездок, сюрпризов, ошеломляющих времяпрепровождений.

Я перекладываю из одной стопки в другую фотографии из наших путешествий. Вот Египет и Юлька с облезлым носом. Тут Марокко и я стою с каким-то бедуином на фото. А вот мы в Германии и моя жена умудрилась одолжить мотоцикл у незнакомого байкера, которого мы видели первый раз в жизни, что бы прокатить меня с ветерком. Кстати, с Томасом (его так зовут) мы до сих пор дружим.

Фото с дачи ее мамы. Тут Юлька капусту квасит, а тут на яблоне сидит и швыряет в меня яблоки. Ее смех…Я смотрю на фото и вспоминаю его. Звонкий, яркий. У меня на компьютере есть записи, на которых жена смеется. Я их пересматриваю, когда совсем уже плохо настолько, что хочется выйти в окно.

Так мы с ней прожили в браке десять прекрасных, сумасшедших лет.

А потом она попала в больницу с воспалением легких. Я тогда был в длительной командировке и звонил каждый день. Она смеялась и отшучивалась.

— Андрюха, ну ты что? Я в больнице. Что тут со мной может случиться? Тут даже патанатом есть. На всякий случай.

Она смеялась, а у меня в сердце уже тогда поселился страх, что это может быть последний наш разговор. Юлька была оптимисткой и считала, что, пока мы любим, то не можем умереть. Только в старости и только в один день, держась за руки.

Когда я вернулся из поездки, попробовал прорваться к ней в больницу, но меня не пустили. Юлька выглядела по видео связи какой-то не такой. Огромные синяки под глазами, бледная, с испариной на лбу. Она еле говорила, но все равно смеялась, шутила и подбадривала меня.

На следующий день она уже не отвечала на звонки и сообщения. Я примчался в больницу, устроил скандал, но меня выпроводили с полицией на улицу.

Ночью позвонили и сообщили, что Юльки не стало.

Первая мысль была, что это просто прикол. Жена меня решила разыграть. Я не поверил. Повесил трубку и лег спать. Мне снился сон, что мы с ней сидим в обнимочку на берегу озера. Она меня гладит по спине, улыбается и молчит.

Утром поехал снова пробовать прорваться к любимой. И в этот раз меня пустили. Но в морг.

Я видел, что Юлька лежит под белой простыней. Голая, с разрезом от грудины до паха, с закрытыми глазами. Ее рыжие волосы рассыпались по каменному столу. Я подошел к ней, погладил по голове и прижался лбом к ее холодному, бледному лбу.

Я старался запомнить ее запах, тот, не который на одежде остается, а чистый аромат, который исходил