В соглашении о намерениях президент I.C. Expert Investment Company Андрей Розов указал, что ему принадлежало 100 процентов фирмы. Согласно российским налоговым реестрам, I.C. Expert Investment Company принадлежала трем офшорным компаниям, одна из которых контролировалась кипрским адвокатом, c обширными связями в российских финансах. Неясно, каким образом начиналась эта сделка: российская компания с сомнительным происхождением и еще более сомнительным послужным списком предлагала Трампу потенциально выгодный проект в то время, как он участвовал в президентской кампании и публично высказывался по важным для Москвы вопросам. (Коэн позднее скажет, что: Розов выдвинул предложение «по собственной инициативе»; будто он допускал, что I.C. Expert Investment Company принадлежала Розову; на том этапе переговоров не было никакой необходимости в дополнительной юридической экспертизе; он вообще никогда не встречался с Розовым.)

Склонный к приукрашиванию Сейтер представлял это дело как нечто гораздо большее, чем просто сделка в сфере недвижимости. Он утверждал, что эта сделка благоприятно сказалась на президентской кампании Трампа и судьбе американо-российских взаимоотношений. В электронном письме Коэну Сейтер писал: «Давайте сделаем так, чтобы это случилось, — давайте построим башню Трампа в Москве. И, может быть, наладим взаимоотношения между странами, показав всем и каждому, что торговля и бизнес гораздо лучше и эффективнее, чем политика. Это должно стать и путинским посланием, мы поможем ему согласиться с этим. Помочь установлению мира и заработать много денег — я бы сказал, что это для нас великолепная жизненная цель».

В последующей переписке с Коэном Сейтер говорил: «Я устроил так, чтобы Иванка смогла посидеть в кресле Путина за его столом в кремлевском офисе (во время поездки 2006 года). Я заполучу Путина на этот проект, и мы увидим Дональда избранным в президенты… Приятель, наш парень может стать президентом США, мы способны это организовать. Я сделаю так, чтобы вся путинская команда нас поддержала, я буду руководить этим процессом».

Сейтер сказал Коэну, что очень хочет показать своим российским контактам видеозаписи, на которых Трамп в позитивном ключе высказывается о России, и хвастался, что сможет устроить так, что Путин похвалит Трампа. А еще в том случае, если Трампа изберут, Сейтеру хотелось бы получить назначение послом США на Багамы.

Пока Коэн и Сейтер проталкивали этот тайный проект, Трамп продолжал яростно защищать Путина на публике. В середине декабря 2015 года Трамп появился в передаче MSNBC Morning Joe, где и заявил, что Путин по сравнению с Обамой — более яркий лидер. Ведущий Джо Скарборо заметил, что «Путин убивает журналистов, которые с ним не согласны», Трамп презрительно фыркнул в ответ: «Он управляет своей страной, и он по крайней мере, лидер а не то, что мы имеем здесь, в этой стране… Я думаю, наша страна тоже немало убивает». Через два дня Трамп снова отмахнулся от обвинений в том, что Путин связан с убийствами инакомыслящих и журналистов в России: «Но, по справедливости говоря насчет Путина, вы утверждаете, что он убивал людей, но я не видел этого. Я не знаю таких фактов. Вы смогли бы доказать это?»

В середине января 2016 года проект забуксовал. Земля под башню так и не была приобретена. Необходимыми разрешениями все еще не заручились. Сейтер предложил, чтобы Коэн от имени Трампа связался с офисом Путина и попросил помощи. Но у Сейтера не было в Кремле никакого реального знакомства, у Коэна — тем более. Адвокат Трампа стал обзванивать журналистов, спрашивая, нет ли у кого-нибудь адреса электронной почты Дмитрия Пескова, пресс-секретаря Путина. Одной из тех, кто ответил на его звонок, была Мэгги Хаберман из New York Times, многие годы писавшая о Трампе. Но и она сказала Коэну, что адреса Пескова у нее нет. В конечном итоге Коэн отправил свою просьбу о помощи на общий кремлевский адрес, взятый на сайте Кремля, — и так и не получил ответа.

К концу месяца он решил на свой страх и риск, не информируя Трампа, отказаться от проекта «по деловым соображениям».

Этот проект не взлетел. Но… еще примерно пять из восьми месяцев президентской кампании Трампа сама сделка не была закрыта. Она могла, вероятно, обогатить Трампа и его семью, но угрожала его шансам на президентство. Трамп о ней молчал. И делал вид, что едва знаком с Феликсом Сейтером.

История странноватых взаимоотношения Трампа с Сейтером — это часть более крупной повести о твердом намерении Трампа начать бизнес в России. Около трех десятков лет Трамп всеми силами распространял свой бизнес по миру: задумывал и строил офисные башни, отели и поля для гольфа в Панаме, Индии, Турции, Ирландии, Шотландии, Дубае, Канаде и на Филиппинах. Но, к его огромному сожалению, российский рынок никак не хотел ему поддаваться.

Усилия в этом направлении Трамп начал прилагать еще в 1987 году: советское правительство спонсировало поездку «все включено» по подбору подходящей площадки под строительство Трамп-тауэра в пригороде Москвы. В одном из интервью того времени Трамп объяснял, что отель будет главным образом рассчитан на состоятельных людей, приезжающих в Россию, людей, «которые хотели бы посетить Москву, но не хотели бы во время этой поездки оставлять свои привычки». Но в подобных планах была одна большая загвоздка: башня должна была быть совместным предприятием между Трампом и советским правительством. Советы оставляли себе в собственности долю в 51 %. Для Дональда это был облом. (Незадолго до того как Трамп предпринял попытку заполучить российский проект, он говорил Бернарду Лауну — врачу, разделившему с советским коллегой Нобелевскую премию мира в 1985 году за борьбу по предотвращению ядерной войны, — что хотел бы получить от президента Рональда Рейгана специальные посольские полномочия, чтобы обсудить проблему ядерных вооружений с Советским Союзом, и он смог бы «в течение часа» добиться заключения договора.)

Прошло несколько лет, прежде чем магнат предпринял следующий поход на Россию. В конце октября 1996 года «Трамп Организейшн» объявила, что Дональд направляется в Москву для обсуждения строительства комплекса Трамп-тауэр. С момента развала Советского Союза прошло пять лет, по России катилась война приватизации, и по всем фронтам наступал хаотический, кумовской капитализм. В начале девяностых, когда трамповская империя казино стремительно разваливалась, он пережил — и выжил — целую череду банкротств; Дональд перенес свою генеральную бизнес-стратегию со строительных проектов, которые исполнял сам, на передачу права на использование его имени в чужих стройках и на последующее управление построенными отелями и резиденциями.

Трамп прилетел в российскую столицу. Визит был рассчитан на три дня. «Мы хотим построить суперлюксовую жилую башню. Я думаю, именно такую Москва страстно хочет, Москве такая очень нужна».

На этот раз он казался близок к заключению сделки. Трамп объединил свои силы с российским производителем сигарет «Лиггет-Дукат», который был подразделением базировавшейся в США Brook Group. Российская фирма уже начала разработку проекта офисного центра в Москве, на земле, взятой в аренду. А компания Brook подтянула Трампа, чтобы он занялся первым Трамп-тауэром в Европе. График предусматривал завершение работ к 2000 году. «У нас грандиозные финансовые гарантии от различных групп, — говорил Трамп в Москве. — Мы готовы начать в любое время, когда только захотим».