— Стой, сомневаюсь, что за это заплатят. Они же не приглашали наёмников.

— Что ж, зато это шанс показать себя. Разве нет?

— Мне не нравится такой шанс. Синий город пал, а там была отличная армия, у Красного — профессиональные наёмники, и они не стали вступать в бой. Возможно, нам стоит покинуть город и отправиться с цирком дальше.

— Стать циркачами? Я их, конечно, уважаю, но я столько тренировалась не для того, чтобы развлекать публику. Я воин!

— Ты невеста и как невеста можешь вернуться в Красный город, для него угроза уже миновала.

«Мы не станем бежать. Да, эти люди нам чужие, но мы отправились в путь, чтобы обрести воинскую славу, а не бегать от сражений», — написал Ши Юн, прекращая спор.

Они отправились записываться. Немного морщась, оглядывая их компанию, писец внёс их имена в списки воинов для застав. После того, как набралось девять воинов, их посадили в телегу. Небольшой караван из двенадцати телег отправился к заставам. Им досталась башня по правую руку. Ши Юну и Хун Синю выдали мечи и луки. Ши Юн взмахнул мечом и раздражённо вздохнул. Учитель обучал его шуандао, но так и не добился от Ши Юна выдающихся успехов. Неудобные железки больше мешались, чем помогали в сражении. Хун Синь что-то прошептал Ван Лин и остался внизу, а их отправили на третью смотровую площадку, тут уже сидело пятеро старых вояк. Их встретили молча, посчитав недостойными внимания. Они были для местных чужаками, а значит, могли оказаться предателями. Их взяли охранять башню от большой нужды, слишком мало было настоящих воинов в Чёрном городе.

Ван Лин подошла к бойнице и стала смотреть вниз. Все ждали сигнала тревоги, но, когда армия захватчиков подойдёт к городу, никто не знал. Ши Юн решил, что есть время посмотреть, как дела у дракона. Он сел в позу лотоса и начал медитацию, настраивая дыхание под ритм сердца.

Живой, но недовольный дракон метался внутри клетки из золотых бамбуковых палок. Заметив Ши Юна, он злобно зашипел и затявкал.

— Ты не помог мне! Мы бы стали сильнее, силы этого грязного лиса хватило бы, чтобы я вырос в настоящего дракона!

— Тенко мне помог, и я не собирался отвечать ему за это неблагодарностью. С чего ты взял, что я хочу превратиться в кровожадное чудовище, убивая всех, кто может дать мне силу? Да, я стал воином, но не я выбрал эту судьбу, а она меня.

Дракон вновь недовольно зашипел. Тут Ши Юна тряхнуло, и он ушёл в реальный мир.

— Хун Синь вернулся, — прошептала Ван Лин, — у него плохие новости.

— Нам надо уходить. Во главе отряда идёт сам Ин Чжэн, — взволнованно зашептал Хун Синь. — Я лисом прокрался к ним очень близко и слышал их разговоры.

— Что особенного в этом Ин Чжэне? — спросила Ван Лин.

— Это он голыми руками порвал охрану Золотого дворца. Тенко сказал, что он сын Ню Мо-вана — князя демонов. Нам против него не выстоять. Мы ничем не обязаны Чёрному городу, эти люди нам чужие. Стоит ли за них умирать?

— Эй, чего вы там шепчетесь? Уж не напасть ли нам в спину собрались?

— Вот видите, они нам не доверяют, — буркнул Хун Синь.

— Мы узнали плохие новости. Вместе с отрядом идёт сам Ин Чжэн, — сказала старым воинам Ван Лин.

— И теперь у вас поджилки затряслись? Ну-ну, что возьмёшь с калек. Зачем вы вообще сюда напросились? Ваше место в монастыре вместе с женщинами и детьми.

— Уходим? — спросил Хун Синь.

«Я останусь», — написал Ши Юн. Война не остановится на этом городе. Куда бы они ни пошли, смерть будет идти по пятам, равновесие покачнулось, и от последствий этого не спрятаться.

— Ух, сразиться с демоном! Это же, получается, подвиг, нас точно запишут в книгу событий. Если выживем, нас возьмут на любую службу.

— Безумные дети! С кем я связался?

Хун Синь уселся на каменный пол и под недовольные взгляды старых солдат достал из мешка завёрнутый в бамбуковые листья тофу.

— Когда я нервничаю, я ем, — сказал он, откусывая большой кусок.

— Обжора, давай лучше споём. Мне понравилось петь, это значительно веселее, чем бояться и плакать, — сказала Ван Лин.

Хун Синь кивнул, дожевал кусок сыра и затянул песнь о боевых колесницах.

Боевые Гремят колесницы, Кони ржут И ступают несмело. Людям трудно За ними тащиться И нести Свои луки и стрелы. Плачут матери, Жёны и дети — Им с родными Расстаться не просто. Пыль такая На белом на свете — Что не видно Сяньянского моста.

Слова были простые, и скоро ему стала подпевать Ван Лин, после чего и вояки не выдержали и вразнобой затянули.

Здесь Мольба Потеряла Надежду, Вознося в поднебесье Молитвы. И прохожий, У края дороги, Только спросит: «Куда вы идёте?» Отвечают: «На долгие сроки, Нет конца Нашей страшной работе. Вот юнец был: Семье своей дорог, Сторожил он На Севере реку, А теперь, Хоть ему уж за сорок, Надо вновь Воевать человеку.

Ши Юн слышал, как вдали топот копыт сливается с ритмом песни, враг был совсем близко.

Глава 9

К башням подъехал отряд в пятьдесят воинов. Выглядело это как насмешка над Чёрным городом. Впрочем, противники тоже знали про ущелье, где большой армии не развернуться, а лучники будут расстреливать всадников сверху. Ван Лин видела, как разочарованы старые вояки, приготовившие луки. Стрелять было не по кому. Когда отряд внизу развернул над головой бамбуковые циновки, мешающие лучникам целиться в незащищённую доспехом плоть, в башне раздались раздражённые вскрики.

— Трусы! — заорал один из воинов. — Хитрые трусы!

Стрелы всё-таки выпустили, но те либо увязли в рыхлых циновках, а если и прошли насквозь, не было понятно — ранили ли они хоть кого-нибудь.

— Я не удивлюсь, если под этим укрытием они держат ещё и щиты, — пробубнил Хун Синь.

— Думаю, пора готовиться к рукопашному бою. Пойдёмте вниз, сражаться здесь мечами неудобно, — скомандовала Ван Лин, выдвигая клинки. — Чур, сын демона мой.

Ван Лин почувствовала страх, она сражалась с разными тварями, но убивать людей ей не приходилось. Лучше биться с полудемоном, чем убить обычного человека. Ван Лин сбежала по лестнице, несколько воинов с мечами сделали то же самое, обогнав её внизу. Один из них оттолкнул Ван Лин со своего пути плечом, словно намекая, что она не вправе преграждать им путь. Сверху летели стрелы, но, когда первый из спустившихся оказался на улице, стрелять перестали, чтобы