— Не, не, не, — опять влез в разговор Геймер, — так будет только хуже. Я знаю одного чувака, так после того, как ему не понравилось имя, комендант перекрестил его в Пустыша. Так чувака того пару раз чуть не убили, случайно, конечно.

— А что, потом можно получить новое имя? — решил уточнить я.

— Можно, — ответил Геймер, — но сделать это может только крестный, который дал имя первый раз.

— А если коменданту заплатить за красивое имя?

В салоне повисла тишина. Потом ко мне повернулся Рыжий.

— Я о таком никогда не слышал. Не думаю, что стоит экспериментировать.

— Ладно, пойду с копьем, а там будет, как будет.

— Не, не, не. Так…

Геймера резко оборвал Рыжий:

— Че ты все некаешь? Хочешь что-то дельное сказать — говори! Хочешь что-то сделать — делай!

— А и сделаю! Никто не против, если я покрещу новичка?

Охотники затихли. Я тоже старался не отсвечивать. В конце концов, весь этот сыр-бор из-за меня.

Геймер задумался.

— Я Геймер, нарекаю тебя Тертым! Теперь так и говори: «я Тертый, крестный Геймер».

Ну, нельзя сказать, что я в восторге от своего нового имени. Ну, да ладно, по крайней мере, одной проблемой меньше.

— Спасибо крестный. А почему не Копейщик, так, просто интересно.

— Потому, что не вижу тебя воином. Я больше думал над именем Лаки, ну, то есть везунчик. Но удача она переменчива. Тебе помогала выжить не удача, что-то другое.

О как. Оказывается, Геймер думал об имени для меня. И, наверное, не решался стать моим крестным, чтобы не выделяться из коллектива. А последние слова Рыжего стали тем самым спусковым механизмом, подтолкнувшим Геймера от размышлений и желаний к конкретным действиям. Наверное, Рыжий тоже понял, что Геймеру не хватает решительности, потому так и сказал.

Тем временем, Геймер достал из кармана горошину и протянул мне.

— Это подарок. Улей видит — от чистого сердца.

— Спасибо, — я взял горошину.

— Возьми и от меня подарок, — Шулер тоже протянул мне горошину.

Рядом засуетился Гвоздь, но его опередил Рыжий.

— И от нас с Гвоздем тоже.

На мою ладонь легли еще три горошины.

— Это, — я не мог найти правильные слова, — Это слишком щедро. Спасибо.

— Не вздумай чувствовать себя обязанным. То, что ты рассказал про Квартал, тоже чего-то стоит. И просьба к тебе — больше никому про Квартал не рассказывай, — Рыжий задумался. — А еще, Геймер прав — Улей любит тебя. Может и нам перепадет немного.

Я спрятал горох в карман.

— Подъезжаем, — сказал Геймер.

Глава 13

Стаб Котелок

13. Стаб Котелок.

Все мои представления, о том, как должно выглядеть укрепленное поселение иммунных, разрушились еще на подъезде к Котелку.

С двух сторон от дороги, не доезжая где-то метров двести до границы стабильного кластера, горели десятки костров, над которыми висели большие котлы. Рядом стояли пластиковые столы и стулья. Суетились люди: кто-то тащил дрова, кто-то кашеварил, кто-то сидел за столиками и ел.

Дальше, уже на стабильном кластере, вдоль границы шли три ряда столбов с ограждением из колючей проволоки и металлической сетки. Ворот у этого забора не было. Сразу вглубь от границы стаба на дороге расставлены бетонные блоки в шахматном порядке, чтобы машины ехали «змейкой» и не разгонялись.

За ограждением из колючей проволоки и сетки шли самые настоящие трущобы. Палатки, большие деревянные ящики, каркасы из палок, обтянутые пленкой. Все это разномастное, вперемешку с горами мусора.

Полоса трущоб шириной метров сто. За трущобами еще ряд столбов с колючей проволокой. Потом идет еще полоса тщательно выкошенного поля, шириной метров пятьдесят. И уже за этой полосой возвышается четырехметровая стена из бетонных коробок и двух рядов блоков сверху на них. В этой стене уже есть ворота. Есть охрана и укрепленные огневые точки на стене.

Но состояние шока у меня вызвало не это — здесь были вперемешку и люди, то есть иммунные, и зараженные. Вон там, дерганой походкой идет пустыш. А вон там, у костра, лотерейщик ест большой ложкой прямо из котла. Иммунные не обращают на зараженных внимания. Зараженные не бросаются на иммунных…

Из оцепенения меня вырвал смех Гвоздя, который внимательно следил за моей реакцией и затем, куда я смотрю.

— Здоровяки, похожие на зараженных — это квазы. Квазом можно стать, перебрав с гороховым раствором, или если с жемчугом не повезет. О жемчуге тебе потом Геймер пусть рассказывает, — начал меня просвещать Гвоздь. — Квазы только с виду страшные, внутри они почти обычные иммунные. Отличить кваза от зараженного легко. Увидел одетого зараженного — это кваз. Пустыши не в счет.

— А это тогда кто? — я указал пальцем в сторону ближайшего бомжеватого типа, идущего дерганой походкой.

— А-а-а-а. Так это спековый торчок, — Гвоздь сразу понял, кого я имею в виду. — Это уже крайняя стадия, его мозг почти выгорел от спека. До такого состояния мало кто доживает. Считай, что это уже труп.

— Расскажи подробнее об этом месте, — попросил Гвоздя. — А то у меня разрыв шаблона. Не так я себе всё представлял.

Мы только подъехали к дороге с бетонными блоками и стали в очередь. Так что время для рассказа есть.

— Ну, — Гвоздь задумался, потом толкнул впереди сидящего Рыжего. — Расскажи ты. У тебя лучше получается.

Рыжий повернулся.

— Если кратко, — начал Рыжий, — то стабом считается только поселение за стеной. Все что перед стеной — это Вольница. В самом стабе, Вольницу обычно называют Нижним городом. В Нижнем городе живут те, кто не может или не хочет платить за жизнь за стеной. Это и наркоманы, и бандиты, и разного рода анархисты, не желающие жить по чьим-то правилам и законам. Единственное правило, которое соблюдается — в Нижнем городе жечь костры нельзя.

— Чуть ли не половина населения стаба — это военные. Основная задача военных — охрана жителей стаба от жителей Вольницы и поддержание порядка за стеной. Так же они патрулируют основные дороги вокруг стаба, пресекая грабежи. Как ты сам понимаешь, военные — это дорого. Поэтому жизнь за стеной дорогая. Зато тебя не ограбят и не убьют прямо на улице.

— Как бы это странным не казалось, Вольница — это основная защита