Столь же быстро, как прижал ее спиной к колонне, он отстранился, поскольку случайно наткнувшаяся на них пара уже отправилась в какое-то другое место.

Джекс продолжал сверлить ее взглядом с прищуром, который мог в равной степени выражать неудовольствие или веселье от ее растущего замешательства.

– Ты мне нравишься, Донателла, так что я дам тебе еще один шанс. Но, поскольку ты не смогла вовремя предоставить сведения, которые я просил, мне придется изменить условия нашего соглашения. Если ты справишься с обеими задачами, тогда и только тогда я подумаю о том, чтобы воссоединить тебя с твоей матерью.

– Ты знаешь, где она?

Ноздри Джекса раздулись.

– Как ты смеешь задавать мне вопросы, когда сама не сумела сдержать своих обещаний? Если бы ты назвала мне имя Легендо, то сейчас уже встретилась бы с ней. Что ж, даю тебе время до конца звучания этой мелодии, чтобы ты сделала свой выбор.

Музыка почти прекратилась – за исключением одной чистой ноты, выводимой виолончелью, – но и она могла затихнуть в любую секунду.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – поторопила Телла.

Уголок рта Джекса слегка дернулся.

– Теперь я хочу получить от тебя две услуги вместо одной. Я приложил немало усилий, чтобы стать наследником Элантины, но слухи о том, что я с тобой помолвлен, поставили мое нынешнее положение под угрозу. И они, между прочим, уже распространились по всему двору. Если объявить их лживыми, то, учитывая мою репутацию, люди будут ожидать, что я тебя убью. Если же я этого не сделаю, меня сочтут слабым – и уничтожат.

– Что ты предлагаешь?

– Все вокруг только о том и говорят, что я уже сделал тебе предложение.

– Ты просишь меня выйти за тебя замуж?

– Нет! – рассмеялся он, и Телла готова была поклясться, что он склонил голову набок, словно рассматривая ее. – Подобного у меня и в мыслях не было. Мне нужно только, чтобы ты притворялась моей невестой до конца Караваля. Как только игра закончится, мы сможем сказать, что наша помолвка была ее частью, и спокойно ее расторгнуть.

Телле бы следовало испытать облегчение и с радостью согласиться. Ей и раньше приходилось симулировать обручение. И все же что-то в предложении Джекса показалось ей странным. Уж больно это походило на заключение сделки с одним из исполнителей Легендо. Не может все быть так просто! Очевидно, подразумевается что-то еще, чем Джекс с ней не поделился.

– Чего еще ты хочешь? – спросила она.

– Прежде мне нужно убедиться, что ты готова выполнить эту просьбу. Если тебе удастся убедить присутствующих на этом балу, что мы глубоко и искренне влюблены друг в друга, тогда я открою тебе второе условие.

Джекс взял Теллу за руку, сжав мягкой кожаной перчаткой ее ладонь.

– Пришло время проверить, насколько ты хорошая актриса.

Он улыбнулся ей беззаботной, по-мальчишески очаровательной улыбкой, от которой у него на щеках появились ямочки. Когда он уводил ее из их укрытия, устремляясь к грозной клетке, где все танцевали, Телла все еще думала о том, как быстро его беспечность может смениться жестокостью.

С ее платья упало еще несколько хрупких голубых лепестков.

Телла глубоко вдохнула. Она не знала, что будет делать, если потерпит неудачу, и не совсем понимала, какие шаги ей нужно предпринять, чтобы убедить всех гостей на балу, будто они с наследником влюблены друг в друга.

Толстые прутья клетки пахли металлом и королевскими амбициями. Воздух, напоенный запахом разгоряченных тел и духов, а также соблазнительным шепотом, был таким плотным, что затруднял дыхание. Телла почувствовала, как напряглись пальцы Джекса, когда они с ним вышли на люди. На мгновение ей показалось, что ему тоже не нравятся клетки, но гораздо более вероятным представлялось стремление удержать ее от побега.

В клетке собралось еще больше танцоров, чем она думала. Дамы без кавалеров и случайные парочки отдыхали на приподнятых атласных подушках, разбросанных по краям, в то время как красочные юбки и костюмы кружились на мраморно-зеленой танцевальной площадке, точно цветы на ветру.

Телла заметила несколько знакомых лиц: Каспара, который в прошлой игре выступал одновременно в роли великого магистра и ее жениха. Одетый в рыжевато-коричневый костюм, делающий его похожим на лиса, он нашептывал секреты на ушко другому красивому молодому человеку, который, вероятно, понятия не имел, что Каспар – артист Караваля. А развалившийся на подушке Найджел отпугивал высокородных гостей и заставлял их краснеть, проводя пальцем по вытатуированной вокруг своих губ колючей проволоке.

Армандо тоже был здесь. Какая-то учтивая придворная дама в алом платье вцепилась красными ногтями в его белый фрак. Но вместо того чтобы наслаждаться ее вниманием, Армандо пристально следил своими изумрудными глазами за Теллой. Ей показалось даже, что в клетке стало теплее. Нынешний его взгляд ничем не походил на тот насмешливый, которым он смотрел на нее раньше. По проявляемому им интересу можно было подумать, что она – главное развлечение этой ночи.

И он оказался не единственным, кто пялился.

Телла с удивлением обнаружила, что заинтригованные взоры присутствующих и нарисованные глаза устремлены не только на Джекса, но и на нее тоже. Обычно ей нравилось чужое внимание, но только не столь пристальное. Душная клетка вдруг показалась очень тесной, а свет из празднично-искрящегося сделался медно-сливовым. Особенно остро она чувствовала интерес других женщин, разглядывающих ее свежеуложенные кудри и платье с открытой спиной. Телла догадывалась, о чем они перешептываются. С любящими покритиковать дамами никто и ничто не сравнится в жестокости.

Три девушки примерно ее возраста, мучимые жгучей завистью, даже попытались подставить ей подножку, когда она проходила мимо.

– Расслабься, – пробормотал Джекс. – Как мы убедим всех вокруг в том, что помолвлены, если ты и дальше будешь стрелять по сторонам глазами, словно только и ждешь удобного момента, чтобы улизнуть?

– Мы же внутри клетки. – Кивком головы Телла указала на частую решетку у них над головами, с которой свисали увитые голубыми и белыми цветочными плетями железные люстры. Они раскачивались взад и вперед, как будто тоже хотели сбежать.

– Забудь ты о клетке! Твои прекрасные глаза должны быть устремлены только на меня. – Пальцами, холодными даже сквозь перчатки, Джекс взял Теллу за подбородок. Разлитые в воздухе шипящие слова и жаркие разговоры смешивались с более мягкими звуками льющегося ликера, приглушенным смехом и звериным рычанием. Когда губы Джекса приоткрылись во второй раз, Телла услышала только мелодичный звук его голоса, шепчущего: – Я знаю, что тебя пугает не только клетка, дорогая моя.

– Ты слишком много себе позволяешь.

– Неужели?

Его рука скользнула с ее подбородка на шею, мягкая кожа перчатки нащупала пульс. Он медленно погладил ее, едва касаясь, но даже от такой мимолетной ласки ее предательское сердце забилось быстрее.