его золотистого. А сверху на него уже летела Ноён с искривлённым от ярости лицом, метясь в голову каким-то совсем незнакомым боевым заклятием, которое, наверняка, упекло бы его в магическую клинику! Но он снова переместил щит и вспомнил, что вообще-то, они должны биться в воздухе, на драконах! И вот уже Тиана, словно прочитав его мысли, вскочила в седло, и её унесла ввысь фиолетовая стрела, а следом между ним и его драконом встала стена огня, не позволяя им соединиться! Бой закончился, практически не начавшись!

Принц был в ярости и винил всех подряд: своего слабого дракона, Холина, который посоветовал его для боя с Ноён, саму Тиану, которая не дала ему ни единого шанса на победу! И лишь спустя почти неделю Намир понял, что абсолютно все, кто знал об этом бое, предупреждали его, что девчонка не проиграла ни одного боя, даже победила Сулина, который в своё время проиграл только Горгу! Он мог бы сообразить, что с ней что-то не так, но был поглощён стремлением доказать, что девчонка не может победить настоящего воина, тем более — самого Видара!

А когда он стал всё чаще захаживать в королевские стойла и более откровенно общаться с Холином, то узнал, что Тиана — его сестра. И у неё и впрямь есть множество преимуществ. Однако даже её брат считал, что она выбрала не ту сторону… С тех пор Намир презирает и побаивается эту волшебницу. И был рад, когда она исчезла, потому что паршивка в своё время вывела из строя не одного мага, который мог бы поддержать принца! И её отсутствие никак не поменяло отношения принца к ней. Если она предаст Тэмира, Нам поклялся сам себе, что бросит все силы, но уничтожит эту мутантку!

* * *

Тэмир и Зара лежали вместе на одной постели, провонявшей пылью и плесенью. Но для них это не имело особого значения. Они общались, знакомились и понимали, как сильно им не хватало друг друга! Не то, чтобы у них совсем не было друзей, но подобную близость ребята испытывали впервые.

Рубин с трудом открывала кому-то душу, боясь, что её не примут. А сейчас она говорила и говорила, глядя в удивительные серые глаза. Слёзы бесконечным потоком орошали подушку. Тэмир то и дело прикладывал ладонь к щеке драконши, пытаясь утишить её боль. Но не перебивал.

— После того, как волшебница обрезала мне крыло, меня забрал взрослый дракон. Он привязал меня к себе заклятием сродства и питал своей магией, которая была заключена в кулоне с частичкой крови какого-то мага. Когда Кил пропал, меня забрали, как беспризорного молодого дракона в королевские стойла. Кулон, естественно у меня отняли, и я стала слабеть и чахнуть. В стойлах нас ничему не учили, только заставляли работать, причём ограничивали общение с взрослыми драконами. Со временем у меня стало совсем мало магических сил, и я даже не могла обернуться в дракона. Меня стали дразнить, что мой наездник меня бросил из-за моего уродства: нас всех заставили однажды перевоплотиться, и меня из-за моего крыла взяли под строгий контроль. И только Холин Ноён, — вдруг краснеет Зара, — заботился о брошенных драконах, а иногда защищал меня от тех, кто считал, что я — дракон принца, защищая которого погибали наезники. Когда мне исполнилось восемнадцать, меня отпустили. Правда, заставляли выйти замуж, чтобы другой дракон взял на себя ответственность за меня и мою магию. Но я боялась. Я ведь понимала, что не нужна никому с такой проблемой. Я уже была готова умереть, мой принц, но тут появился ты. И Леон, — снова покраснев, добавила драконша. Потом, набрав в грудь воздух, она поведала то, о чём не рассказывала ещё никому: — Знаешь, впервые услышав о тебе, я, ещё не зная, что ты — мой наездник, сильно испугалась за тебя. Мне тогда было шестнадцать, я дружила с одной феей, которую за пару лет до этого нашла умирающей, спрятала и кормила её пыльцой. А она умела говорить с насекомыми. Потом она сказала мне, что именно за это её почти уничтожили. Так вот, мы подсылали насекомых во дворец и так узнавали все новости. И вот однажды комар вернулся к нам из зала заседаний и рассказал, что король сообщил всем, что морнезоги, отправившиеся за принцессой Тэссой и её сыном, развоплотились. Однако гадатели сообщили, что принц каким-то образом остался в живых, и за ним снова начали охоту. Я так переживала за тебя, что даже расплакалась! А потом пришло известие, что исчезла Тиана Ноён — самая страшная волшебница нашего королевства! Естественно, мы с ней не были прежде знакомы, иначе я убила бы её ещё в «Крови Дракона»! — распалилась вдруг Зара. — Мой принц, доверяешь ли ты ей? Я не могла говорить при ней, но сейчас мы одни, и, если пожелаешь, я унесу тебя отсюда в одно место, где никто никогда нас с тобой не найдёт — там уже несколько лет прячется моя фея.

Тэмир отрицательно качает головой и тихо говорит:

— Зара, я не думаю, что Ноён для меня опасна. Ей доверяет Леон, да к тому же я попал в Эльвондию в бессознательном состоянии — что ей стоило сразу отдать меня королю? Но она нашла тебя. Нет, я не верю, что она нам — враг. Не переживай.

Но Рубин слишком долго жила в мире, где Тиану боялись и презирали. Она вспоминает:

— Принц Дамир говорил мне, что Ноён не всегда была злодейкой. Но потом с ней случилось горе, и она очерствела. Конечно, мне жаль её родителей, но как же она может служить королю, который и казнил почти всю её семью?

Кажется, ничто не способно разубедить Тэмира:

— Она могла бы предать нас обоих, но не сделала этого, Зара. Поэтому у меня нет причин не доверять ей.

— Наверное, ты прав, мой принц. Я попробую изменить своё к ней отношение.

Тэмир внимательно слушал девушку и недоумевал, почему никто, кроме Дамира и Холина не увидел в Заре личность, достойную внимания? Наконец, девушка спросила:

— А как жил ты, принц? Есть в твоих воспоминаниях что-то, о чём ты сожалеешь?

— Нет. У меня нет сожалений.

Тэмир перевернулся на спину и прикрыл глаза. Ему очень хотелось рассказать, но сил вспоминать такое просто не было. Да и Рубин со своей светлой душой вряд ли сможет нести подобную тяжесть. Драконы — они такие! Косячат маги, а их помощники и защитники всю жизнь сожалеют и каются. Поэтому лучше