Калла стоит, ощущая боль в коленях. Наверное, в какой-то момент пропустила удар. И даже не заметила.

– Выходи, выходи, – зовет она нараспев, всматриваясь в лица и ожидая, что какое-нибудь из них покажется ей знакомым. Освещение здесь слишком тусклое, чтобы заметить его черные глаза. Она круто оборачивается…

Калла ждала, что игрок вернется к люку, чтобы забрать свои вещи. И лишь теперь, уловив стремительное движение далеко в толпе, она замечает в полу другой открытый люк.

Вот дерьмо. Люк здесь не один.

Она срывается с места. Ей сразу преграждают путь – не только посетители торговой зоны, но и целая башня из клеток с квохчущими курами. А когда она наконец огибает все препятствия и кидается ко второму люку, то обнаруживает, что он уже захлопнут и крышка не поддается при попытке поднять ее.

Скверно. Слишком много времени прошло. Калла резко оборачивается, короткие волоски у нее на затылке встают дыбом, взгляд прикован к первому люку, который теперь находится поодаль. Игрок должен появиться из него, но вдруг это уже произошло?

Посетители торговой зоны поспешно отшатываются, стоит ей взять меч на изготовку. Где же этот игрок и как он?..

Калла ощущает прикосновение к левой руке. А потом руке вдруг становится легче – с нее срывают браслет игрока.

Она рывком оборачивается.

– До свидания! – кричит какой-то мальчишка и, сверкнув под лампами торговых рядов черными глазами, мчится прочь.

Калла лишь моргает. Она так ошарашена тем, что игрок ухитрился вселиться в ребенка, что бросается в погоню, лишь когда он уже почти скрылся из виду. И к тому времени как настигает, он успевает свернуть за угол. А когда сворачивает за угол и она, то видит, что ребенок почти выбрался в незастекленное окно.

Окно на высоте шести этажей над землей. Да что же он творит?

– Эй!

Мальчишка прыгает. Не веря своим глазам, Калла бросается к окну. Но, взглянув вниз, видит, что вдоль здания натянута сетка, чтобы уберечь от мусора и обломков находящийся внизу храм. Мальчишка падает на сетку ничком, подскакивает на ней, но два браслета проваливаются в ячейки и падают на тротуар у храма. Сверкает вспышка.

Игрок улизнул.

Калла хватается за свое голое запястье. Он вывел ее из игры, не убивая. Ей хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать все известные за много лет случаи, когда игрок уничтожал противников, не прибегая к убийствам, причем не по доброте душевной, а согласно избранной стратегии. Если кого-то никак не удается убить, его можно вынудить отказаться от борьбы. Большинство игроков предпочитают проливать кровь. А этот явно сообразил, что в бою Каллу ему не одолеть, и предпочел выждать двадцать четыре часа, после чего ее браслет будет признан бездействующим.

– М-да, как же взбесил, чтоб его, – бормочет Калла. Она заставляет себя сделать глубокий вдох. Она не какой-нибудь обычный игрок, у нее есть Август, который поддерживает активность ее браслета. Так что ничего страшного. Она вернет браслет и останется в игре.

Но она определенно недооценила того, с кем столкнулась сегодня, кем бы он ни был.

* * *

Всеми камерами видеонаблюдения в обоих городах управляют из единственной комнаты дворца, которая живет в вечном состоянии аврала, причем в каждой кабинке, прилагая все старания, сотрудники едва справляются со своими обязанностями. Раньше торчащих из середины комнаты и извивающихся змеями по полу проводов было вдвое меньше. Но потом во Дворец Единства перевели и центр управления Эра, и теперь электрические компании бросает в холодный пот всякий раз, когда приходит время проверять показания счетчиков в этом районе Саня.

В дальней кабинке Помпи Магн набирает цепочки команд на громоздкой клавиатуре, не отрываясь следит за камерами охранной системы и сличает увиденное с изображением на экране слева от нее. У нее зудит запястье, но она и не думает почесаться. Даже когда из ее конского хвоста выбивается тонкая прядь волос и падает на щеку, раздражая ее, Помпи только решает затянуть завтра хвост потуже, а может, и прилизать гелем свои черные прямые, как палки, волосы.

Она сохраняет сосредоточенность, поджав губы. Большой экран показывает видеоматериалы из городов-близнецов, переключаясь между улицами, находящимися под наблюдением Помпи, и фиксируя передвижения как снаружи, так и внутри строений, а в это время на маленьком экране, укрепленном над ее письменным столом, на плане района движутся только точки, когда меняется местоположение игроков вместе с их браслетами.

Номер Десять и номер Шестьдесят Четыре неуклонно сближаются. Помпи ждет, чтобы выяснить, не двинется ли в том же направлении номер Двадцать Три, задержавшийся на самой границе ее сектора наблюдения, но Двадцать Третий вскоре уходит прочь. Помпи жмет клавиши-стрелки, пока Десятый и Шестьдесят Четвертый не появляются на большом экране.

Помпи вводит еще несколько команд. Данные о местоположении отправлены.

«14 метров влево».

«14 метров вправо».

Яркие точки стремительно бросаются одна к другой. На большом экране мгновенно воцаряется хаос: переворачивая тележки с товаром и мусорные баки, игроки переходят на бег, и каждый спешит заметить противника первым. Помпи наконец отвлекается, чтобы почесать запястье и оглянуться через плечо. Убедившись, что в кабинках по обе стороны от нее все заняты своим пингованием, она перетаскивает по экрану кликер и посылает команду принтеру, стоящему в углу комнаты.

И как раз когда она поднимается, чтобы сходить за распечаткой, комнату видеонаблюдения заполняет дворцовая стража.

– Вывести границу крупно, – командует Лэйда Милю, и Помпи поспешно придвигает свое кресло обратно к столу, съежившись у себя в кабинке. Не хочет, чтобы ее заметили. Не сейчас, пока еще нет.

Ее коллеги, которым не повезло сидеть у самой двери, судорожно барабанят по клавиатурам. На одном экране за другим возникают изображения отдельных участков стены, окружающей Сань. Насколько Помпи видит, украдкой оглядываясь через плечо, у стены все спокойно. Но Лэйда Милю приникает к экранам, щурит глаза, будто выискивает что-то.

Сосед заглядывает через перегородку в кабинку Помпи, сигара свисает у него изо рта.

– Есть идеи, что они ищут?

Помпи стреляет взглядом в сторону принтера. Проводит пальцем по кликеру и очищает историю последних действий.

– А разве они не всегда что-нибудь да ищут? – отзывается она.

– Ага, но в самом городе, – уточняет ее коллега. Он попыхивает сигарой, и Помпи морщит нос, поправляет отутюженный воротничок, надеясь, что шелк не впитает табачную вонь. – Говорят, весь переполох из-за каких-то чужаков, которые пытаются пробраться в Сань-Эр, не имея гражданства.

В его словах не слышно убежденности, он просто повторяет то, о чем шушукаются другие. Подобные