– У неё добрые глаза, – прошептала я, наблюдая за образом, по которому мелькали тени, – а ещё тёмные локоны и платье на ней жёлтое.

Я присмотрелась к призраку поближе, теперь я видела девушку, а когда вошла в гримерку, было одно мерцание.

– На платье вышита буква «М».

Леди Афина побелела как полотно. Она так сильно сжала ручки дорогого кресла, что костяшки пальцев побелели.

– Прекратите, – зашипела она. – Не знаю, кто вам рассказал, но…

Кивнув Скелету, я подошла ближе к туалетному столику и, чувствуя тепло свечи, посмотрела через плечо леди Афины.

– Здравствуй, – тихо сказала я призраку в зеркале. – Кто ты?

«Мэри», – отозвался у меня в ухе голос.

– Мэри, – повторила я, а леди Афина прикрыла рукой рот, заглушая всхлип.

– Почему ты присматриваешь за леди Афиной?

Призрак скромно улыбнулся в дрожащем отражении и ответил.

– Что… что она сказала? – дрожа, спросила леди Афина. В глазах у неё мерцали слёзы.

– Она говорит, что наблюдает за вами, потому что вы её сестра. – Я помолчала. – Оливия Дженкинс.

Глава 20

Я пододвинула стул и уселась рядом с леди Афиной.

Скелет подошёл к каминной решётке и с любопытством её обнюхал.

Как только фальшивая колдунья перестала плакать и вытерла платочком глаза, она заговорила.

– Не знаю, кто вы, – заговорила она тихим дрожащим голосом, – и откуда у вас этот дар. Но… – Она вздохнула. – Никто не зовёт меня тем именем. Больше не зовёт. Узнать об этом вы могли только… только… – Она взмахнула платочком в сторону зеркала.

– Если об это сообщила мне Мэри, – спокойно закончила я.

Даже зная, что передо мной мошенница, я решила отнестись к ней по-доброму. Потеря сестры – огромное горе.

Скелет, казалось, почуял моё отношение и, подойдя к ней, положил нос ей на колени. К моему удивлению, она не оттолкнула его, а погладила, и он закрыл глаза.

Леди Афина смотрела в зеркало, словно Мэри могла появиться от её взгляда. Я видела дрожащий призрак девочки с добрыми глазами.

– Она счастлива, – сообщила я в утешение. – Но…

Я наклонила набок голову, сосредоточившись на озабоченном шёпоте Мэри.

– Кажется, она тревожится о вас. Чувствует опасность. – Я помолчала. – Расскажите, что произошло. Как вы пришли… ко всему этому.

Я обвела рукой комнату, афиши с надписью «аншлаг», свечи и черепа.

Леди Афина вздохнула и потеребила пальцами золотистую копну волос. Потом заговорила:

– Как вы уже знаете, моё настоящее имя Оливия. Росла я в большой бедной семье. Ещё повезло, как я понимаю, что у нас была крыша над головой, но дом был холодный и сырой. В семье из восьми человек еды вечно не хватало.

Скелет заскулил, и она почесала его за ухом.

Я внимательно слушала – чем яснее проявишь интерес, тем больше тебе расскажут.

– Когда Мэри подхватила болезнь и… и… – она сглотнула, – ушла в мир иной, я притворилась, что слышу её голос. Семья мне поверила. По крайней мере, мне так казалось.

– Это их успокаивало, – грустно кивнула я.

– А потом слух распространился дальше. Бабушка рассказывала людям о моём… даре. Всем хотелось это видеть. Папа… он сразу смекнул, что это выгодно. Начал просить денег, говорил, что я могу общаться с умершими. Мне это не нравилось, но как-то помогало прокормить семью.

Она смотрела не на меня, а в зеркало.

– Я стала учиться у других медиумов, видела, какой они имеют успех.

– То есть изучили все фокусы профессии?

– Это точно, – с усмешкой ответила она.

Она была вполне довольна собой, своими достижениями.

– Сначала это были сеансы в гостиных: стук по дереву и по планшеткам для спиритических сеансов, создание эктоплазмы из муслина. Потом я стала ходить на представления, пробираться за сцену и изучать дым и зеркала, люки, шкафы для призраков. Как читать по лицам, что хотят узнать люди. Как изучить клиентуру, убедить, что тебе подвластно невозможное.

Голос у неё охрип, наверное, ей было неудобно раскрывать глубочайшие секреты профессии. Но я знала, что она это говорила не мне. Я просто открыла ворота шлюза, перекрытые со смерти сестры.

– И вот теперь… всё так, – сказала она, обводя рукой комнату, как до этого я.

Она наконец окинула меня взглядом, осмотрев платье.

– Вы, наверное, из состоятельной семьи и не знаете, каково это. Не иметь ничего, а потом найти тропу, открывшую перед тобой всё.

Я хотела возразить, но сдержалась. С какими бы трудностями ни сталкивалась наша семья, мы никогда не теряли всего, что имели. Я начала понимать, что у меня было больше, чем я осознавала.

– Я выбрала эту тропу, – сказала она, показав на себя, на пеньюар. – И она вела меня от победы к победе.

– Оливия Дженкинс? Оливия Дженкинс для Сэдлера Крофта – пустое место. Думаете, мэр знает её имя? Конечно, нет. Он и не взглянет на неё, если она подаст ему чай с печеньем.

Я кивнула. Я знала, о чём она говорит. Такая жизнь её ждала, если бы она оставила всё на самотёк.

Она мягко оттолкнула нос Скелета, встала и перешла через комнату к деревянной вешалке с концертным платьем. Белая лёгкая материя как нельзя подходила для свадебного платья греческой богини, какой я её представляла.

– Когда я надеваю это платье, – продолжила она, – я леди Афина. Моё имя у всех на устах. – Она вздохнула, пропуская ткань между пальцев. – Я просто хочу, чтобы меня помнили. Не хочу лежать в бедняцкой могиле. Хочу памятник. Хочу, чтобы меня уважали.

– Вас уважают, – нахмурилась я. – И будь вы горничной, было бы то же самое.

– Ха-ха, – тихо заметила она, – и кто? Вы? Может быть. Общество? Вряд ли.

– В этом мире каждый оставляет свой след, – сказала я, вспоминая слова отца.

– Да, – уверенно улыбаясь, ответила она. – Меня запомнят как самого известного медиума в истории человечества. Вы видели, что мои предсказания сбываются. Я новый оракул!

– Погодите, – ответила я, когда Скелет пошёл обнюхивать отдушину в стене.

Наверное, учуял крысу.

– Вы признаёте, что прикидываетесь при разговорах с призраками, а что с предсказаниями?

Она откинулась в кресле, широко разведя руки.

– Мисс Вайолет, этого я объяснить не могу. Я получаю предсказания, и они сбываются. Они появляются в зеркале.

Я вскочила.

– Поклянитесь! Потому что у нас есть свидетельства, что кто-то занимается тем, чтобы они сбывались.

Я до сих пор подозревала её мужа, хотя мы знали, что Теренса он убить не мог никак, разве что ему помогли.

– Вы клянётесь, что не знаете, как это происходит?