в ответ злые крики, Элени пробурчала:

– С меня хватит. – Она упёрлась руками в кресло, встала на трясущихся ногах и помахала рукой. – Папа! Папа!

Все замолчали и уставились на неё. Толпа разделилась между ней и её отцом. Некоторые стояли, удивлённо разинув рот и широко открыв глаза.

– Ой, чудо, я вылечилась, – сообщила она, закатив глаза.

– Элени? – позвал мистер Анастос, глядя сквозь толпу. – Как ты, agapi mou? Нико с тобой?

– С ним всё в порядке, – отозвалась она, с облегчением садясь в кресло. – Но, папа, где Теренс? Мы считаем, он в беде.

– Теренс? – Он моргнул. – Он пошёл домой.

Скелет тявкнул, и я обратила на него внимание. Он засуетился, закрутился. Видно, что-то почувствовал.

Плохо дело. Очень плохо.

– Нужно послать кого-нибудь к нему! – крикнула Элени. – И скорее!

Она оглянулась на нас.

– Вайолет и Оливер, пойдёте?

– Где он живёт? – спросила я, и слова застряли в горле.

– За углом, – ответила она. – Я объясню…

Мистер Анастос спрыгнул с ящиков и прошёл сквозь шепчущуюся толпу.

Я увидела сидящего на полу испуганного Арчи, которого успокаивала служанка.

– Все держитесь вместе, – приказал мистер Анастос. – Элени, оставайся здесь с матерью, ладно?

Элени мрачно кивнула, и я увидела в её глазах страх.

Он остановился перед нами.

– Я найду Теренса. Нельзя же посылать вас одних. Просто… просто на всякий случай. Он живёт на Уайтхолл-роуд.

– Мы пойдём с вами, – сказал Оливер, и Скелет гавкнул в знак согласия.

Нужно было идти как можно быстрее.

* * *

Мы спешили изо всех сил. Скелет нёсся впереди, опустив хвост. Мистер Анастос шёл размашистыми быстрыми шагами, а мы с Оливером старались не отставать.

Но как только мы свернули за угол на тихую дорогу, выложенную камнем, сердце у меня ушло в пятки.

Перед домом мы увидели полицейский фургон, ворота были огорожены верёвкой, а на тротуаре стоял инспектор Холбрук.

Мы опоздали.

Глава 17

Воссоздавать картину событий меня научил отец.

Как-то долгим жарким летом смотритель слёг с опухшей ногой и трава на кладбище выросла небывалой высоты и пожелтела, качаясь от ветерка. Куда ни глянь, стрекотали сверчки и жужжали пчёлы. Выйдя покосить заросли травы, отец взял меня с собой. Появление человека в чёрном с косой в руках не напугало посетителей кладбища.

Пока отец работал, я сидела в тени могилы мистера Эпплвуда и от нечего делать рассматривала надгробия.

– А это разбито, – сказала я отцу, показывая на колонну с будто соскользнувшим верхом.

Внизу стоял каменный якорь с загадочными бисерными украшениями, свисавшими с него.

Он остановился и бросил косу в траву, потом вытер лоб платком.

– Нет, – пояснил он. – Так специально сделано.

– Почему? – спросила я, наморщив нос.

Он сел рядом со мной на корточки.

– У каждого могильного камня своя история, Вайолет. Он оставляет свою метку в мире. Семья Джона Блума выбрала эту колонну, чтобы показать, что его жизнь оборвалась рано. Для главы семьи это очень яркий образ. Что ещё там говорится?

Я прищурилась, читая надпись:

В память

о капитане Джоне Кристофере Блуме

1845–1880

Постигло нас большое горе:

Наш сын выходит снова в море.

Он здесь лежит. Корабль на дне,

Бог знает где, в извечном сне.

– Капитан корабля, – сказала я. – Вот почему здесь якорь.

Отец кивнул.

– Его любили и уважали. Я знаю, потому что сам помогал его хоронить.

Он протянул руку к камню.

– Думай о том, что видишь. Смотри, трогай, слушай, нюхай. Искусное творение мастера из камня, аккуратно посаженные цветы, бессмертники, стихи говорят о том, как его любили, но… – он помолчал, – и о богатстве. Признаке положения в обществе. А бывают люди, благородные, как короли, однако место их упокоения ничто не украшает. Помни об этом.

Тогда я не понимала, что это значит, позже пойму. Но мне хотелось узнать кое-что ещё. Я вскочила и подошла к величественному памятнику.

– Где ваш корабль, мистер капитан Джон? – спросила я.

Отец засмеялся.

– Вряд ли ты получишь ответ, дорогая.

Я склонила голову набок и повернулась к отцу.

– Он говорит, кораблекрушение произошло у берегов Ирландии. Говорит, рад был вернуться сюда, потому что с крабами не очень побеседуешь. – Я помолчала. – И смеётся.

Отец встал и потрепал мне волосы.

– Ты самый странный ребёнок на свете, мисс Вейл.

Я улыбнулась. Урок не прошёл зря. Чувства рассказали всю историю. Просто у меня их на одно больше, чем у других.

* * *

В тот день, когда мы стояли напротив дома Теренса, я уже составила историю из кусочков.

Присутствие полиции означало, что случилось худшее. На другой стороне дороги инспектор Холбрук успокаивал пожилую даму, хлюпавшую в платочек носом. Наверное, соседку, которая услышала шум и послала за полицией, судя по тому, что она вышла из дома. Если бы у Теренса случился сердечный приступ, этого бы так быстро не заметили.

Парадная дверь была открыта, но без признаков взлома. Очевидно, Теренс сам её открыл и впустил негодяя в квартиру. Или знакомого, или вполне приличного вида, не вызвавшего подозрения? Как бы то ни было, это оказалось ужасной ошибкой, роковой для него.

И я это ощущала. Скелет скулил и вился вокруг меня. Я почувствовала, как по жилам пробежал холодок недавней смерти, увидела серый призрачный туман у двери. Но недавно умершему нужно было время обосноваться по ту сторону, и получить ответы из мира призраков пока ещё было невозможно.

Оливер рядом со мной вздрогнул. К моим глазам подступали слёзы.

В истории не хватало одного фрагмента, к сожалению, самого важного.

Кто совершил преступление?

Если мистер Хайд и леди Афина были заперты в гримёрке, тогда они невиновны, а список подозреваемых подошёл к концу.

Мистер Анастос медленно приблизился к воротам. Я наблюдала, как инспектор Холбрук положил ему на плечо руку и спокойно что-то сказал. Тот отпрянул, не веря своим ушам…

Я сердито смахнула слёзы. Где же справедливость? Мы всё верно разгадали. Почему же опоздали?

В этот момент инспектор Холбрук нас приметил. О-хо-хо. Он перешёл через дорогу. Скелет безуспешно пытался спрятаться за моими ногами.

– Мисс Вейл, – окликнул он, – мистер Оувес. Почему я снова встречаю вас на месте преступления?

Я сглотнула.

– Мы не… мы…

– Опять расследование? – допытывался инспектор. – Надеюсь, нет. Вы наигрались по полной в прошлом году. Так почему же вы здесь?

Оливер бросился объяснять, прежде чем я его одёрнула.

– Мы были в Греческом театре, сэр. Видели, как Теренс кричал на репортёров, а потом леди Афина на спектакле объявила, что сегодня кто-то