— Но я не хочу влюбиться в него.

— Почему? Ведь это прекрасно. Джетту нужна сильная, твердая женщина, как ты, и я устала быть единственной хозяйкой в обществе двух мужчин. Я была бы очень рада принять тебя как невестку.

Бекки остановила ее:

— Минутку, Кейти. Джетт просто любит женщин. Независимо от моих чувств к нему, он заинтересовался мной сейчас только потому, что вынужден отдыхать и восстанавливать силы. Он флиртовал бы с любой женщиной, приходящей в его дом каждый день.

— Джетт не тот мужчина, который проводит много времени с одной женщиной. Если бы он хотел флиртовать с другими дамами, поверь мне, они бы давно были здесь. Но ровно через три дня, как ты появилась на ранчо, другие исчезли. Он даже перестал разговаривать с ними по телефону.

Он прекратил все отношения с другими женщинами? Почему он сделал это?

— Джетт слишком неосторожен и часто рискует. Он может погибнуть в любой день, и я не хочу быть рядом с ним и видеть это.

Кейти с сочувствием посмотрела на ее.

— Но Джетт не Крис.

Дилан подергал Бекки за руку.

— Пойдем, мама. Я хочу есть.

Довольная тем, что Дилан прервал их разговор, Бекки кивнула.

— Тогда поехали. Иди в машину.

Мальчик сорвался с места, как ракета. Бекки обратилась к Кейти.

— Мы должны ехать. Спасибо, что подвезла Дилана.

— Не за что. И помни, если ты любишь мужчину, не позволяй страху стоять на твоем пути. Борись за Джетта. Гарретт стоит этого.

За пятнадцать миль до Рэттлснейка перестал работать кондиционер. Ерунда — можно открыть окна. Однако за десять миль до города стрелка указателя температуры начала подниматься, пока не достигла красной зоны.

— Давай, старушка, не подведи меня, — заволновалась Бекки. — Осталось совсем чуть-чуть.

За пять миль до Рэттлснейка дым начал просачиваться из-под капота, как джинн из кувшина. Двигатель захрипел, а затем затих. Бекки едва успела свернуть на обочину дороги. В отчаянии она опустила голову на руль и заплакала.

— Не плачь, мама. — Маленькая рука Дилана похлопала ее по плечу. — Все хорошо. Я люблю тебя.

Бекки немного воспрянула духом, когда услышала слова сына. Подняв голову, она обняла его, вдыхая сладкий аромат ребенка, и поцеловала в темноволосую макушку.

— Я тоже люблю тебя, малыш, но наша машина окончательно сломалась. Нам придется теперь идти пешком.

Смирившись с предстоящей прогулкой, Бекки открыла дверцу и помогла Дилану выйти из машины. Хотя расстояние в пять миль было для нее не таким уж и большим, но маленькому ребенку оно покажется бесконечным. Но что им еще оставалось делать?

Они тащились по сухой, травянистой обочине дороги. Огромный грузовик с полуприцепом остановился, и шофер предложил подвезти их, но Бекки отказалась. Как только грузовик с ревом уехал, оставив за собой облако дыма, она пожалела, что не попросила шофера позвонить ее отцу, когда он доедет до Рэттлснейка.

— Мы скоро придем, мама? — Дилан явно устал и шел все медленнее и медленнее. Его личико покрылось пылью, по щекам стекал пот, и Бекки подумала, что и сама выглядит не лучше.

— Хочешь, я повезу тебя на спине?

Она присела на корточки, ожидая, что он вскарабкается ей на плечи. Вместо этого он повернулся и посмотрел на нее.

— Разве мамы не устают?

Слезы жгли ей глаза. Для маленького озорника Дилан был слишком серьезным.

— Для того, чтобы донести тебя, я никогда не бываю слишком уставшей. Забирайся. Шерман ждет нас к ужину.

Он взгромоздился ей на спину и сказал:

— Я не люблю его.

Подняв ребенка, она снова зашагала вперед. Пустая дорога, казалось, никогда не кончится.

— Шерман — хороший человек.

— Он не любит меня. — Сладкое, теплое дыхание щекотало ей ухо. — А Джетт любит.

Джетт. Джетт. Джетт. Они что, все сговорились? Сначала Кейти, а теперь и собственный сын вынуждали ее думать о нем снова и снова.

— Джетт скоро уедет, сынок.

— Я не хочу, чтобы он уезжал. Я хочу, чтобы он стал моим папой.

Бекки подумала, что ее сердце наверняка остановится. Она знала, что настанет день, когда он поймет, что ему не хватает отца, но не ожидала этого так скоро.

Она зашагала быстрее, ничего не ответив.

Через тридцать минут Дилан опять устало тащился рядом с Бекки. Утомленная от тяжелого груза, покрытая потом и пылью, слишком измученная жаждой, Бекки, не могла уже думать о Джетте, или о Германе, или еще о чем-нибудь, кроме возвращения домой.

Позади них послышался звук приближающегося автомобиля. Подхватив Дилана на руки, она отошла на обочину, чтобы уступить машине дорогу. Но вместо того, чтобы проехать мимо, знакомый синий джип остановился рядом.

Джетт, перегнувшись через сиденье, открыл дверцу.

— Эй, пешеходы, не хотите прокатиться? — шутливо заметил он.

— Я знал, что ты приедешь, — обрадовался Дилан. — А где твоя лошадь?

Джетт повернулся к Бекки, вопросительно подняв бровь. Она устало отмахнулась.

— Не проси, чтобы я объяснила логику четырехлетнего ребенка. Как ты оказался здесь?

— Я поговорил с Кейти. — Джип тронулся с места. — Когда она сказала, что вы поехали на своем автомобиле, у меня возникло плохое предчувствие, и я решил, что должен проверить его.

Бекки с благодарностью в голосе сказала:

— Дилан был уже почти без сил.

И сама она была ничуть не лучше. Сидевший между взрослыми Дилан с обожанием взглянул на Джетта.

— Мои ноги совсем устали.

Джетт похлопал его по носу.

— У тебя грязное лицо.

— У мамы тоже.

Джетт перевел взгляд с дороги на Бекки и опять на дорогу.

— Да. Точно.

— Я так хочу пить, что уже не обращаю внимания на то, как выгляжу.

Он ударил ладонью по рулю.

— Я знаю прекрасное средство против жажды. Вишневый напиток подойдет?

Через несколько минут Джетт подъехал к придорожному ресторанчику, в котором можно было заказать еду, не выходя из машины, и, нажав на кнопку переговорного устройства, заказал три вишневых напитка. Когда служащий спросил, не желают ли они еще что-нибудь, Джетт обернулся и спросил:

— Кто-нибудь хочет хот-дог?

— Я, я! — закричал Дилан.

Бекки взглянула на часы и, увидев, что время свидания с Шерманом уже прошло, негромко застонала.

— Мне очень жаль, малыш, но у нас совсем нет времени. Шерман давно ждет нас.