— Да-да, — кивала она, наблюдая, какЖеня помогает мне надеть куртку.

— Созвонимся, — сказала я и вышла изквартиры.

Мне было странно от того, как ровно явоспринимаю то, что с Тоней наши пути разошлись. Я почти не скучаю о ней. А вотЖеня волновал меня сейчас намного больше. Мои чувства к нему тревожили меня, япыталась разобраться в себе, так как не видела никаких причин для такой реакциина него.

Когда мы вышли из подъезда, Женя предложилпрогуляться. Было уже довольно поздно, снег перестал сыпаться, ноподмораживало. На мне была короткая куртка, которую я даже не застегнула, но яощущала себя вполне комфортно, так как стала более устойчивой к холоду. ОднакоЖеня начал волноваться и даже пытался застегнуть на мне молнию. Ясопротивлялась, мы начали в шутку бороться, и кончилось тем, что упали в сугробвозле детской площадки. Мы барахтались в снегу, смеялись. Женя неожиданнонавалился на меня, я увидела близко его расширенные глаза, красные улыбающиесягубы, русую челку, упавшую на лоб, ощутила волнующий запах его тела и с трудомсдержала желание припасть к его губам. Он замер, вглядываясь в мои зрачки, и явзяла себя в руки, старательно изгоняя все мысли о поцелуях. Затем оттолкнулаего и встала, отряхиваясь от снега. Женя поднялся со смущенным видом, снял шарфи намотал его вокруг воротника моей куртки.

— Холодно, — сказал он и взял меняпод руку. — А ты так легко одета.

— А мне морозы больше не страшны! —засмеялась я, прижимаясь к его плечу.

— Тогда погуляем немного? — сновапредложил он.

Мы вышли из двора и направились по улице.Тусклые фонари слабо освещали ее, фары редких машин, едущих навстречу, били вглаза, под ногами было скользко, и я цеплялась за руку Жени. Мы завернули заугол нашего дома, прошли еще квартал. Я заметила кафе и замедлила шаг. Оно былоявно новым, так как раньше здесь находился магазин хозяйственных товаров.

— Это что тут такое? — удивилась я,изучая светящуюся надпись над входом.

— Заведение называется «Чашка кофе надвоих». — Я повернулась к Жене.

— Пару недель как открылись, —сообщил он.

— Там прилично? — уточнила я.

— Вполне. Но очень дорого. Мы с ребятамиодин раз зашли, но платить за чашку кофе и пирожное немыслимые деньгипоказалось нам необоснованными тратами.

— Тогда я тебя приглашаю! —улыбнулась я и потянула его в сторону входа. — Раз для нашего района этотакое дорогое заведение, значит, и публика там достойная.

— В этом можешь не сомневаться! —засмеялся он. — Только я и сам в состоянии тебя туда пригласить.

— Вот как? — лукаво спросилая. — И откуда у ученика одиннадцатого класса деньги?

— Ты забыла? Я подрабатываю вклубах! — с гордостью сообщил он.

Мы вошли в кафе. Там было очень уютно, иобстановка мне сразу понравилась.

Деревянные столики с керамическими вазочками,в которых я с изумлением заметила букетики живых цветов, приглушенный свет,мягкие удобные диванчики, вкусный аромат жареного кофе и свежей выпечки — всерасполагало остаться в кафе подольше. К моему удивлению, народу оказалосьнемало, и в основном влюбленные парочки.

Мы заняли свободный столик у окна, нам подалименю. Я снова ощутила приступ голода, поэтому без стеснения заказала себегорячие сэндвичи с курицей, сырную тарелку, пару пирожных и большой капучино.Женя взял только чашку эспрессо.

— Значит, ты по-прежнему выступаешь спеснями? — уточнила я.

— Да, я без этого не могу, — кивнулон.

— Ты ведь даже свою группу создал, япомню, — заметила я, изучая публику.

Это кафе действительно было словно создано длявлюбленных. Я понимала, что здесь собрались исключительно парочки и они былизаняты только собой. Я расслабилась и сосредоточила все свое внимание на Жене.

— Знаешь, не сложилось у меня сколлективом, — признался он. — Оказалось, что я законченный эгоист ив группе работать не могу. Мы без конца ругались, затем ребята решили, чтотакой солист им на фиг не нужен, ну я и ушел.

— Значит, снова с гитарой поклубам, — задумчиво проговорила я. — Свои песни исполняешь?

— Да, сейчас в основном только то, чтопишу сам, — подтвердил Женя. — Правда, вставляю в некоторые программыпесни на стихи твоего знакомого Грега. Не могу от них отказаться. Обожаю еготворчество! Не знаешь, второй сборник он не выпустил?

— Понятия не имею, — пожала яплечами. — У меня только «Капли крови».

— Да-да, и у меня, — сказалон. — Я даже в Сети искал, думал, вдруг он выкладывает что-нибудь. Может,свой сайт есть или хотя бы на «Стихи. ру» завел страничку. Но ничего нет.

В этот момент принесли наш заказ. Мне былонемного стыдно, но голод оказался сильнее, и я с жадностью набросилась нагорячие сэндвичи. Женя слегка удивился, но замолчал, давая мне возможностьнасытиться.

— Прости, — торопливо говорила я сполным ртом, — никак не могу научиться справляться с приступами голода.Пока это самое трудное.

— И почему так происходит? — шепотомспросил он, наклоняясь ко мне.

— Как объяснил Влад, мне нужно начинатьохотиться на дичь, когда я в облике рыси, — тихо ответила я. — Тогдавсе придет в норму. Но пока я ни разу не пробовала.

Я доела сэндвичи, вытерла рот салфеткой иощутила, что мне намного лучше.

— Вес не набираешь с такимаппетитом? — уточнил он и улыбнулся.

— Неа, — сказала я, — вот чтостранно! Я ведь сейчас ем за троих. И куда все это девается! Видимо, мойобновленный организм работает в несколько другом режиме, обмен веществизменился, и все калории сгорают.

— Зато не паришься по поводу диет, —тихо засмеялся он.

— Точно!

Я принялась за сыр.

— Так вы сюда зашли! — раздалсявеселый голос, и я чуть не поперхнулась, когда к нашему столику подошли Тоня икакой-то высокий длинноволосый парень.

Увидев за его плечом гриф гитары, я удивилась.Наверное, модно ходить на свидания с гитарой и петь своей девушке серенады налавочке. Однако на улице стояла далеко не весенняя погода.

— Зайка, познакомься, — сказалаТоня. — Это моя подружка Лиля. Ну а Женьку ты знаешь.

— Очень приятно! — ответила я иласково улыбнулась «зайке». — А как вас зовут?

Парень изумленно на меня глянул и баскомответил:

— Толя.

— Да у вас имена созвучные! —засмеялась я. — Присаживайтесь к нам! Или хотите побыть вдвоем? Здесьатмосфера вполне располагает!

— Да мы уж лучше с вами! — заявилаТоня и уселась рядом со мной. — Предки из театра вернулись, вот мы и ушли.