— А Толя играет? — уточнила я, глядяна футляр от гитары, который он аккуратно поставил возле диванчика.

— Так… балуюсь, — слегка смутилсяон. — С Женей не сравнюсь! Он у нас известная личность. Можно сказать,звезда.

— Ой, не надо! — скривиласьТоня. — Ты ничуть не хуже играешь, да и петь умеешь! Толик и песни самсочиняет! — сообщила она и округлила глаза.

— Может, исполнишь что-нибудь длянас? — предложила я и сделала невинное лицо.

— Здесь?! — испугался он.

— А что? Давай! — поддержала меняТоня. — Здесь можно петь. Вон и сцена имеется.

Я с недоумением обернулась. И правда, в самомуглу кафе оказался небольшой полукруглый подиум со стойкой для микрофона.

— Мы один раз видели, как девушкапела, — смущенно произнес Толя.

— Чего ты ломаешься? — раздраженносказала Тоня и нахмурилась.

— Еще не хватало, чтобы вы поссорилисьиз-за такой ерунды! — встрял Женя и встал. — Ты позволишь? —спросил он и взял гитару.

Толя кивнул. Женя ловко расчехлил гитару ипрошел на сцену. К нему уже спешил администратор. Женя что-то ему сказал, тотзакивал и заулыбался. Они подключили микрофон, Женя сел на высокий стул и началнастраивать гитару. Мы замерли. Я очень любила, как он исполнял свои песни, иуже давно не слышала, так что испытывала своего рода восторг предвкушения.

— Сонет, — тихо проговорил он вмикрофон.

Мне хотелось, чтобы он спел что-то свое, нопри первых же словах поняла, что он выбрал песню на стихи Грега. Я много разперечитывала сборник «Капли крови» и знала его содержание практически наизусть.Как только Женя начал петь, в зале выключили свет, а официантки разнесли постоликам зажженные свечи. Атмосфера мгновенно изменилась. Из милой и уютной онастала романтично-таинственной.

Вновь посадил я зернышко любви.Оберегал пробившийся росток,Чтоб незаметным вырос меж людьми,Чтоб поломать его никто не смог.Любовь росла, укрытая от глаз,Вдали от злых бесчувственных сердец.А я все ждал, храня… И пробил час.Она бутоном стала наконец!Твой взгляд, как солнце, озарил бутон.Я не успел укрыть его, спасти.От ласки взгляда вдруг раскрылся он.И начала моя любовь цвести.Она цвела лишь только для тебя!А ты ее сломала, не любя…

Последнее двустишие он повторил несколько раз.Его голос выражал такую грусть, что у меня сжалось сердце. Когда затихпоследний аккорд, в зале пару минут стояла тишина. Затем раздались аплодисментыи одобрительные возгласы.

— Просим! Еще! — услышали мы, ноЖеня встал, поклонился и ушел со сцены.

У меня комок стоял в горле. То, что он выбралименно этот сонет, казалось неслучайным. Женя явно хотел дать мне понять, какна самом деле относится ко всему тому, что произошло между нами. Он приблизилсяк столику и замер. В зале зажгли свет. Я ощутила странное дуновение позади,вызвавшее неприятное волнение, словно ангел смерти пронесся за спиной.

— Мило! — услышала я знакомый голоси резко обернулась.

Возле нашего столика стояла Злата.

— Привет! — как ни в чем ни бывалосказала она и уселась без приглашения рядом со мной.

— Злата?! — хором воскликнули Тоня иЖеня.

— А я что, так сильно изменилась? —ехидно поинтересовалась она.

— Н-нет, — заикаясь, ответила Тоня иметнула на меня острый взгляд. — Просто странно снова видеть тебя в нашемгороде.

Злата вздернула тонкие черные брови, ее глазаприщурились. Я с трудом выносила ее присутствие так близко. Энергия смертиисходила от нее, и я буквально задыхалась. Не выдержав, пересела на стулнапротив. Толя тут же занял мое место к явному неудовольствию Тони.

— Может, меня все-таки познакомят с такойочаровательной девушкой? — спросил он и тут же представился: — Анатолий.

Злата обворожительно улыбнулась ему, онпокраснел. Я наблюдала обычную картину: вампиры очаровывали людей с первоговзгляда, и Толя не был исключением. Он не сводил глаз с бледного лица Златы исловно забыл о Тоне. Я помнила, как еще совсем недавно сама вот так жеочаровывалась вампирами, ощущала притяжение к ним, восхищалась их красотой,казавшейся мне совершенной. Но сейчас я видела мертвенно-бледное лицо трупа спотухшими глазами, заполненными пустотой, ощущала мерзейшую энергию неживогосущества, от которой меня мутило. И меня не могли обмануть ни утонченные,правильные черты лица, ни красивая фигура, ни обворожительная улыбка. Язастыла, с трудом удерживая себя в руках.

— Какими судьбами? — первым пришел всебя Женя.

Он сел рядом со мной и прижался плечом к моемуплечу. Мне сразу стало легче.

— А ты неплохо поешь! — небрежнозаметила Злата.

— Спасибо, — спокойно ответилон. — Но ты не ответила на мой вопрос.

— Так, случайно, — растягивая слова,проговорила Злата и потянулась, словно кошка.

Толя шумно вздохнул, не сводя с нее глаз. Тоняне выдержала и вскочила.

— Ребята, вы извините, но нампора! — тороп-ливо сказала она и схватила его за руку. —Пошли! — грозно добавила она.

Толя оторвался от созерцания улыбающейся Златыи словно вышел из-под гипноза. Он виновато глянул на разозленную Тоню и тожевстал.

— Приятно было повидаться! — сказалата, обращаясь к Злате и, видимо, решив быть вежливой до конца. — Но мыпошли! А то слишком поздно! Лиля, созвонимся!

— Пока! — тихо ответила я.

Они торопливо покинули кафе. Злата закинулаголову и громко расхохоталась, показывая белые острые зубы.

— А эта каракатица слишкомревнива! — заметила она, когда успокоилась.

— Вообще-то она моя подруга! — сухозаметил Женя. — Так что обойдемся без грубостей.

— И моя тоже! — добавила я, в упорглядя на Злату. — Ты чего тут забыла?

— Так, решила прогуляться, —непонятным тоном проговорила она и внимательно посмотрела на Женю. — Апарень в курсе? — уточнила она.

— Моих дел — да! — после паузысказала я. — Но про тебя я распространяться не собираюсь.

— И зря! — снова засмеяласьЗлата. — А вдруг я решу его укусить? Славный мальчуган. И так душевнопоет! Лилю любишь? — резко спросила она и наклонилась к отпрянувшему Жене.

— Тебя это не касается! — угрюмопроговорил он и скрестил руки на груди.

— Смешные вы! — заметила Злата.

— Так зачем ты явилась? — повторилая свой вопрос.

— Говорю же, просто так… на тебяпосмотреть… Здесь нейтральная территория, можно сказать. Кошек вонючихпоблизости не наблюдается… кроме тебя, конечно, — добавила она и снованачала смеяться.