– Я подумаю о том, чтобы они встретились. Но большего обещать не могу. А сейчас пойди и успокой мою дочь!

И, развернувшись, Дмитрий быстро пошел прочь.

Вздохнув, я вошла в спальню девочки. Уму непостижимо, что этот монстр со своей мамашей сотворят с хрупкой детской психикой! Был бы пацан, я бы поняла, но дочери нужна мать!

Маша обнимала подушку в виде котика и шмыгала носом, глядя в одну точку. На мою теплую улыбку и попытку достать с полки Барби и Кена никак не отреагировала.

– Машунь, привет. А я скучала, но меня, как Золушку, заставили перебирать просо и чистить дымоход. Ну, всего-то мыть посуду, но поверь, это было почти равноценно. А чего у тебя глазки на мокром месте?

– Потому что я плачу! – с вызовом отчеканил ребенок, шмыгнув носом. – Папа привел ту ужасную тетку, ее Люда постоянно пытается сбросить меня с веревочного лабиринта, когда думает, что никто не видит. Я спросила, где мама… А он сказал, что она не приедет… Она меня что, бросила?

Единственное, чего мне хотелось в тот момент – это немедленно догнать недоделанного #яжебатю и хорошенько съездить кулаком по его смазливой роже. Уму непостижимо! Надо хоть иногда думать головой, а не накачанной задницей, что говоришь ребенку!

Но развернуться и пойти лупить отца Машки по щам сейчас, когда девочка в слезах, было не самым лучшим решением. Я отложила кукол в сторону, подошла к своей воспитаннице и присела рядом на колени.

– Машенька, ну что за глупости. С мамой ты обязательно увидишься. И нет, папа вовсе не хотел, чтобы тетя Женя жила с вами. Этого не случится.

– Просто бабушка говорила, что я не должна грубить гостье. Но я не могу, когда она так смотрит на папу, а мама до сих пор не вернулась! Почему она даже не звонит?

– Ты же знаешь, я сломала свой телефон. Ей просто некуда звонить. Но завтра будем в городе, и я отдам его в ремонт. После этого будем говорить с твоей мамой хоть каждый день.

– Папа сказал, что они не переженятся снова. Это так?

Глазенки девочки смотрели на меня с болью и надеждой. Я сжала ее подрагивающие ладошки.

– Иногда мы не знаем, как будет дальше. Это может случиться… а может, и нет. Покажет только время. И ты не виновата. Они любят тебя несмотря ни на что, и папа и мама. Понимаешь, Маш, просто так бывает. Люди расходятся. На это есть ряд причин, но это не конец света…

– Конечно, нет! Конец света был в кино, там все замерзли…

– Вот я об этом и говорю. Я знаю, тебе хочется, чтобы папа и мама были вместе. Возможно, будут. Но ты должна стойко пережить все. Даже если они вместе не останутся. Ты по-прежнему будешь видеть их обоих, будешь обласкана их любовью…

– Это из-за меня? – глаза Маши вновь наполнились слезами. – Потому что я капризничала, иногда грубила папе? Они из-за этого разошлись?

– Боже мой, Машенька, кто тебе такое сказал?

– Это Людка. Ей так мама говорит, она сказала…

Я вдохнула глубоко, подбирая слова.

– Люда – глупая. А мама ее не права. И не смей даже думать, что ты виновата! Ты ясное солнышко для всех, кто тебя видит и знает. Не любить тебя невозможно.

– И ты меня любишь?

– И я. Ты разве думала иначе? – я легонько щелкнула Машу по носику. – Обещаю, я поговорю с твоим папой, и очень сильно попрошу его привезти маму. Она сейчас в другой стране, у нее не получилось вернуться.

– Самолет задержали, да? – с воодушевление спросила Маша. – Да, я знаю! Так бывает! Мы когда в прошлом году летали в Египет, так было, и мы до ночи просидели в аэропорту. А потом самолет прилетел, но я уже спала, меня разбудили и мы пошли на посадку…

– Вот видишь! Как только она прилетит, вы увидитесь. Верь мне, солнышко.

Я не знала, какие слова мне придется найти, чтобы Дима разрешил Кристине увидится с дочерью. Конечно, это было не мое дело, но смотреть, как страдает ребенок, и ничего не предпринять я не могла. Стоит воспользоваться его интересом ко мне именно в таких вот целях. Мучить Машку я не дам.

– Ты правда поговоришь с папой?

Какая-то тень промелькнула в глазах не по годам умной девочки.

– Конечно, милая. Он тебя послушается.

– А может, и нет. Может, он никогда не позовет сюда маму. Потому что ты ему нравишься.

А вот это был удар так удар. Я даже дышать перестала, уставившись на Машку во все глаза. Ай да дитя.

– О чем ты говоришь? Я просто работаю на твоего папу. Я не могу ему нравиться.

– Мне когда-то подарили электрокар, – сосредоточенно проговорила Маша. – И снимали на видео. Это был мой пятый день рождения. Так вот, у меня были там такие же глаза, полные радости, как и у папы, когда он тебя видит и думает, я не замечаю.

Это был удар посильнее всех тех, что мне подготовил этот день. Я прикусила губу. Как теперь выкрутиться из столь щекотливой ситуации? А Дима хорош, не может удержать свой член в штанах и не парится по поводу того, что это станет заметно окружающим.

– Он просто рад, что мы нашли с тобой общий язык, и дружим. Вот и все.

– И ты не помешаешь маме вернуться?

А вот так я себя еще никогда не чувствовала. От пронизывающих глаз ребёнка было не скрыться.

– Я наоборот, посодействую этому. А теперь давай поиграем во что-нибудь, и будем ложиться спать…

Осадок от разговора не желал исчезать. Я с трудом дождалась, когда Машка уснет. У меня пылали щеки и бешено стучало сердце. И мне бы после всего этого отправиться к себе и лечь спать, но ноги сами понесли к кабинету, который ранее принадлежал Кристи, а теперь был оккупирован ее бывшим мужем.

У дверей я замерла. Если уж и начинать серьезный разговор, то надо к нему как следует подготовиться. Передумав, тихо спустилась вниз, опасаясь нарваться на Алевтину.

По счастью, змея гремучая особо опасная либо уже спала, либо продумывала коварные планы, как женить своего сынулю на любой из попавшихся девиц среднего достатка, чтобы не достался мне. Я тихонько подошла к столешнице, засыпала в кофеварку свежемолотый кофе и приготовила любимый напиток босса. Затем, подумав, достала из бара початую бутылку виски и наполнила два стакана, кинув по кубику льда.

Все это удалось проделать незамеченной. И к счастью, Алевтина не рискнула выйти погулять в столь ответственный момент. Я замерла у двери и, удерживая поднос на одной руке. Постучала.

– Входи, – раздался сухой голос Дмитрия.

Я открыла дверь, проявив чудеса акробатики, тихо вошла. Мой злобный монстр восседал за столом, деловито перебирая бумаги и сверяясь с экраном монитора. На меня взглянул сухо, без прежнего огня в темных глазах.

– Валерия? Похвально. Поставь на стол.

Я выполнила его приказ, замерла на месте, дожидаясь, когда же он обратит на меня внимание.