– Бояриновы – родом из Суздаля, – сказала она. – Их историю можно узнать только от людей, которые жили с ними бок о бок, ходили по одним улицам, молились в одном храме, сидели за одним столом. Суздальцы наверняка богобоязненны, добры и наивны. Я уверена, что они нам все расскажут!

– Если есть о чем.

– Должна быть причина, по которой дядя не поддерживает отношений с племянницей. Или она с ним.

– Причин сколько угодно, – усмехнулся Матвей. – От давней семейной ссоры до несходства характеров.

– Я хочу посмотреть на этого дядюшку. На его дом, домочадцев, на бизнес, в конце концов… Не мешало бы показать ему фотографии Ульяны, послушать, что он скажет.

– Думаешь, дядя ее узнает? Они могли видеться много лет назад…

– Неужели он даже на похороны сестры не приезжал?

– А ему сообщили?

– Кроме Ульяны и его самого, этого никто не знает. Ульяну нам запрещено расспрашивать, но на дядю запрет не распространяется.

– Вряд ли он пожелает говорить о семейных проблемах с посторонними.

– Придется искать подходы…

– Когда едем? – смирился с неизбежным Матвей. – Раньше чем через пару дней не получится. Надо подтянуть дела, предупредить ребят из «Вымпела».

Торопить события не имело смысла. Слежку за Ульяной Астра решила отложить на неопределенный срок. Обычные розыскные методы хороши в одном случае и совершенно не годятся в другом.

Матвей, раздосадованный предстоящей поездкой, отправился к себе в бюро. Астра осталась дома – сидеть перед зеркалом, жечь свечи, думать…

Ко всему прочему куда-то пропал Тарханин. Она звонила ему вчера и сегодня, но тот не брал трубку.

«Человек занят на государственной службе, – успокаивала она себя. – Его могли срочно послать в командировку или так завалить работой, что ему некогда голову поднять».

Ехать в департамент было бы с ее стороны наглостью и нарушением договора о конфиденциальности. Впрочем, она пока не собиралась сообщать клиенту о дядюшке из Суздаля и своих дальнейших планах.

– Жди, Астра… – кивала ей из зеркала женщина-двойник с такими же подстриженными в каре волосами и круглым лицом. – Жди…

– И на похоронах Горелкиной его не было, – сказала она.

Женщина в зеркале в точности повторила фразу. Язычки свечей придавали ее коже персиковый оттенок. У Астры кожа была чуть светлее, а глаза – темнее.

– Мы разные, – заявила она.

Женщина-двойник не стала возражать. Она смотрела на свою визави с едва заметной улыбкой.

Тарханин объявился через час. На дисплее телефона высветился незнакомый номер, но Астра ответила:

– Да? Это вы, Игорь!

– Я в больнице, – глухо произнес он. – Вторые сутки.

– Что-то серьезное?

– Авария. У моей машины отказали тормоза, и она врезалась в дерево. Я еще легко отделался: рассеченная бровь, синяки, ссадины и сотрясение мозга. Медики уложили меня на койку не меньше чем на неделю.

– Почему вы сразу не позвонили?

– Телефон разбился при ударе… Вот попросил отчима привезти новый мобильный. Он упирался – доктора прописали мне полный покой, – но все же сдался.

– Как могло случиться, что ваша машина оказалась неисправна?

– Она сейчас в автосервисе, причина поломки установлена. Более предметно поговорим при встрече, – сказал он. – Вы приедете?

– Да, конечно! Сейчас же… Диктуйте адрес.

Она вызвала такси и помчалась в больницу. Тарханин позаботился о том, чтобы ее беспрепятственно пропустили в отделение. Он лежал в отдельной палате, правда, маленькой, зато выкрашенной в веселые тона, с окном, выходящим во внутренний двор. Окно было открыто. Дождь смыл пыль с деревьев и асфальта, в воздухе пахло травой, свежестью. Небо очистилось, из лужи на дорожке пили голуби.

Тарханин выглядел бледным, под глазами желтели тени, бровь пересекал кусок пластыря. На тумбочке у его кровати стояли фрукты и сок.

– Угощайтесь… – предложил он Астре. – Мне ничего в горло не лезет. Тошнота замучила…

– Это от сотрясения.

Она придвинула стул и села так, чтобы им было удобно разговаривать.

– Что с вашей машиной? – без обиняков спросила она.

– Тормозные шланги оказались надрезанными. Я не успел как следует разогнаться, и дорога на мое счастье не была загружена. Иначе мы бы с вами не увиделись.

– Насчет тормозных шлангов… их действительно надрезали или они износились?

Тарханин вздохнул и укоризненно посмотрел на нее:

– Вы мне не верите? Думаете, я сам подстроил аварию? Бога ради, зачем?

– Сколько лет вашей машине?

– Она новая – я взял ее из салона два года назад. А до этого ездил на подержанном внедорожнике.

– У вас постоянный мастер или вы пользуетесь услугами разных автосервисов?

– Какая разница? Я совсем недавно отдавал машину на техосмотр – тормоза были в порядке. Механик сказал, что такие повреждения шлангов сразу дали бы о себе знать. Мне еще повезло: полагаю, я не должен был остаться в живых…

– Кому же вы перешли дорогу?

– Иными словами, есть ли у меня враги? – саркастически улыбнулся Тарханин. – Разумеется, как у всякого чиновника, который кому-то способствует в решении вопросов, а кому-то вынужден отказывать. Но чтобы из-за этого убивать? В нашем департаменте уже полностью обновился бы коллектив…

– Может, вы особенно досадили кому-нибудь?

Тарханин пожал плечами. Он был одет в белую футболку, укрыт до пояса легким одеялом, по которому скользили солнечные зайчики.

В окно доносился птичий щебет и смех молоденьких сестричек, которые сидели на скамейке у цветочной клумбы. Через открытую створку в палату залетела пчела, жужжанием внеся в разговор тревожную ноту.

– Пчела… – задумчиво произнесла Астра. – Что она вам напоминает?

Случайно оброненная фраза произвела неожиданный эффект. Молодой человек изменился в лице: его черты заострились, губы сжались и побелели.

– Вам плохо?

– М-ммм… что-то голова закружилась… – простонал он.

– Позвать врача?

– Нет… не надо… пройдет…

Пчела опустилась на кисть винограда и перестала жужжать.

– У меня аллергия на пчелиный яд, – объяснил Тарханин. – Не люблю пчел…

Насекомое, как будто уловив его недовольство, вспорхнуло, сделало круг над горкой фруктов и вылетело прочь.

– При аварии кто-нибудь пострадал? – спросила Астра, возвращаясь к предыдущей теме.

– Только я и мой автомобиль. Он подлежит ремонту, но ездить на нем я больше не стану. Придется продать за бесценок. Кому нужна битая машина?