Пять самых важных животных в человеческой истории – овца, коза, свинья, корова и лошадь, – а также осел и верблюд, обеспечивавшие транспортное сообщение в некоторых регионах, есть только в Евразии и распространились по всему континенту в первые несколько тысяч лет после одомашнивания[209]. Важнейшую роль в истории сыграли именно виды крупных млекопитающих, причем не только благодаря мясу, но и благодаря вторичным продуктам (молоку, шерсти и коже), а также мышечной силе.

Семейство лошадиных появилось в результате эволюции на травянистых равнинах Северной Америки, однако к концу последнего ледникового периода сохранилось лишь четыре группы лошадиных, причем все – в Евразии: онагры – на Ближнем Востоке, ослы – в Северной Африке, зебры в Африке южнее Сахары и лошадь в евразийском степном поясе. Подобным же образом предок современного верблюда – животное, наряду с лошадью выполнявшее важнейшую задачу перевозки грузов и людей-всадников на дальние расстояния, – обитал в холодном климате арктических широт Канады и попал в Евразию через Берингов сухопутный мост, когда во время последнего ледникового периода упал уровень моря. Двугорбые азиатские бактрианы – прямые потомки этих иммигрантов из Америки, а более жаркие пустыни Африки и Аравии породили в ходе эволюции одногорбого дромадера: один горб позволял минимизировать площадь поверхности, а следовательно, и потерю влаги. Без верблюдов были бы невозможны длинные торговые маршруты через Сахару, Аравийский полуостров и пустыни вдоль южной границы азиатского степного пояса. Кроме того, верблюдовые перешли через Панамский перешеек в Южную Америку, и там от них произошли лама и альпака, однако лама в качестве вьючного животного способна переносить не больше человека, а альпак разводят исключительно ради шерсти[210].

Итак, американские цивилизации столкнулись с дефицитом биологических ресурсов, что вдвойне досадно, поскольку две группы животных, игравшие главную роль в транспорте и торговле по всей Евразии, на самом деле возникли в Америке, а затем мигрировали в Евразию через Берингов сухопутный мост[211]. Однако на родине и лошадь, и верблюд впоследствии вымерли, причем, возможно, их истребили первобытные охотники, пришедшие по тому же пути в обратном направлении в последний ледниковый период. Первые американцы, сами того не зная, притормозили будущее развитие цивилизаций на всем своем континенте.

Осел, лошадь и верблюд обеспечили путешествия и торговлю через степи, пустыни и горные перевалы Евразии, Аравии и Африки, дав мощнейший толчок развитию экономики и наладив перевозки людей, ресурсов, идей и технологий по всему Старом Свету. А Америка оказалась биологически обедненной, и эти революции не принесли ей никакой пользы. Верблюды так и не вернулись в Америку во сколько-нибудь значимом количестве, а лошадей привезли в родные края испанские конкистадоры в начале XVI века. И когда контакт между Старым и Новым Светом был возобновлен, доминировать в культурах обеих Америк стали европейские государства, наследники накопленных евразийских богатств[212].

Когда в кайнозойскую эру, эру «новой жизни», появилось человечество, мы попали в мир, где доминировали покрытосеменные растения и млекопитающие животные. Однако в пределах этих широких категорий мы в целом оказались на удивление привередливы в выборе видов для одомашнивания. Основой рациона всех цивилизаций на протяжении их истории были злаки, выведенные из диких видов трав, которые распространились в изобилии по всей планете в последние несколько миллионов лет, когда климат стал холоднее и суше. Расширение травянистых равнин привело также к диверсификации копытных, которых мы одомашнили и которые обеспечили нам надежный источник мяса, молока и шерсти, а также вьючной и тягловой силы. Но когда человечество смогло перейти к оседлому земледельческому образу жизни и двинулось по пути цивилизации – это произошло вскоре после конца последнего ледникового периода, – неравномерное распределение пригодных для одомашнивания видов растений и животных по планете, а также фундаментальная ориентация континентов оказали сильнейшее воздействие на ход истории.

Многие первые цивилизации зародились на берегах обширных источников воды – Тигра и Евфрата, Инда, Нила и Хуанхэ. Эти реки своей живительной влагой обеспечили устойчивое земледелие и возникновение первых городов, а политическая власть зачастую строилась на централизованном контроле над их водами для орошения. Успехи земледелия полностью зависят от перехвата пресной воды во время ее круговорота: она испаряется из океанов, выпадает в виде дождя, просачивается под землей и попадает обратно в море. Зачастую самый надежный этап этого цикла – реки, и они и сегодня служат основным средством пропитания для многих людей во всем мире. Промышленное сельское хозяйство сегодня дошло до таких технологических высот, что способно прокормить более 7,6 миллиарда человек. Около 40 % нынешнего населения планеты живет в Индии, Китае и Юго-Восточной Азии, а это подводит нас к величайшему геополитическому значению Тибета.

Китай контролировал Тибетское нагорье в разные периоды своей истории, в том числе в XIII веке в правление монгольской династии Юань и с начала XVIII века в правление династии Цин. Уже в наше время при Мао Цзэдуне, в 1951 году, Китай аннексировал Тибет, а после восстания 1959 года религиозный лидер Тибета Далай-лама бежал в Индию, где с тех пор правительство в изгнании поддерживает связь движения за независимость с международной общественностью.

Китай хочет получить контроль над Тибетским нагорьем по двум главнейшим стратегическим причинам. Первая – военная: Китай стремится, чтобы Индия не заняла эту выгодную с точки зрения военного дела позицию, поскольку с Тибета Центральный Китай виден буквально как на ладони, а следовательно, не сделала бы эту территорию отправной точкой для вторжения на равнину внизу. А если Тибет не будет принадлежать самой Индии и получит политическую автономию, Китай опасается, что Индии будет разрешено размещать там военные базы[213]. Однако, пожалуй, еще важнее простой, но жизненно важный ресурс, который Тибет обеспечивает Китаю, – вода.

Тибет – самое обширное и высокое нагорье в мире, и десятки тысяч его ледников содержат самый большой запас ледникового льда и вечной мерзлоты вне Арктики и Антарктики. Это высокое нагорье часто называют третьим полюсом планеты[214]. Талая вода из этих ледников и снежных залежей питает истоки десяти крупнейших рек, протекающих через всю Юго-Восточную Азию, в том числе Хуанхэ, Янцзы, Меконга, Инда, Брахмапутры и Салуина. Все эти великие реки несут огромные объемы осадков, намытых с гор, и удобряют ими свои долины и разбитые здесь рисовые поля[215].