— Отец страдал аритмией, — коротко сообщил Юрий,когда Дима завел с ним разговор о смерти Ивана Леопольдовича. — Но онпринимал какие-то препараты, и мы были за него спокойны. Не знаю, что такоемогло случиться в ванне, чтобы он утонул.

Что такое могло случиться в ванне? Может быть, его испугали?Допустим, в ванную вошел человек в маске и с пистолетом! Сердце ИванаЛеопольдовича сбилось с ритма, он почувствовал слабость, ушел под воду изахлебнулся. Могло такое быть? Вполне. Если бы все случилось вчера, Димаобыскал бы весь дом в поисках черной маски. Но теперь его теории грош цена.

— Вы в тот вечер выходили в сад и долго тампрогуливались. Парадная дверь таким образом была открыта. Не мог ли постороннийчеловек войти в калитку, пробраться наверх и напасть на вашего отца? —спросил он у Софьи.

— Это совершенно исключено! — возразила та. —Во-первых, я бы услышала чужого. Во-вторых, у нас собака.

«Ну да, ну да! — саркастически подумал Дима. —Знаем мы эту собаку! Она по ночам все время где-то шастает. Так что заходи ктохочешь. Я-то ведь зашел! Побывал не только у Анисьи Петровны, но и в комнатеАркадия. Потом убрался восвояси, и никто меня не заметил, даже Юрий!»

— Кроме того, — слегка остудила его пылСофья, — у отца были очень хрупкие сосуды. Стоило только взять его заруку, и на коже появлялись синяки. Поэтому если бы кто-нибудь даже несильносхватил его за плечи и затолкал под воду, врач непременно обнаружил бы следы. Яотвечаю столь хладнокровно и уверенно потому, что нам уже задавали подобныевопросы.

«Конечно, задавали! — про себя согласился Дима. —Должны были задавать!»

— А какие у вас были.., видения относительно смертиИвана Леопольдовича? Вы не делились ими с Анисьей Петровной?

Про Анисью Петровну он упомянул просто так, для маскировки.Он прикрывался ее именем, когда затевал разговоры о смерти Ивана Леопольдовича.Будто бы, подружившись со старухой, он был потрясен, когда услышал о постигшемее — их всех! — горе. Ему хотелось сочувствовать, сопереживать… Но он почтиничего не знал!

— У меня не бывает видений, — отрезалаСофья. — Я же не наркоманка. Я просто расшифровываю знаки судьбы.

— Это приметы какие-то, да?

Софья поглядела на него с жалостью.

— Я совсем не расположена делиться с вами тайнами своейдуши. Извините.

«Не извиню», — подумал Дима. Он все не мог для себярешить, есть у нее пророческий дар или она просто прикидывается.

К вечеру начался дождь. Алла была так любезна, чтопредложила Диме и Марине плащи или зонты на выбор.

— А можно и то и другое! — сказала она, прожигаяглазами дыру у Марины во лбу. Вероятно, хотела выудить из ее головы содержаниезаписки.

Однако Анисья Петровна нашла радикальный выход из положения.

— Молодые люди останутся ужинать! — заявилаона. — А потом все сядем играть в лото.

— Только, чур, ставка не десять копеек, а рубль! —азартно воскликнул Роман, и дело посчитали решенным.

После ужина разразилась настоящая гроза. Анисья Петровнапотерла одну пергаментную ладошку о другую и заявила, что во время грозыиграется особенно здорово.

— Как-то, знаете, веет домашним очагом!

Очага в комнате не было, однако с ней все согласились. Столосвободили от скатерти, принесли коробку с карточками, подтащили торшер…

— У вас есть с собой какие-нибудь деньги? —спросила Марина у Димы, совершенно забыв, что они брат и сестра.

Поскольку рядом стоял Юрий, Дима не стал ругаться матом, аделанно захохотал:

— Ха-ха-ха! Отчего ты вдруг заговорила со мной на «вы»?

— Оттого, — сказала Марина, надуваясь, какжаба, — что я уважаю тебя больше, чем кого бы то ни было.

«Я все ему выскажу, когда мы вернемся домой! Тоже мне, нашелШтирлица!» Внутри нее полыхала такая злость, что, казалось, дым сейчас пойдетиз ушей.

— Если хотите, я дам вам взаймы, — любезнопредложил Юрий, поглядывая на Марину с интересом.

— Отлично, — обрадовался Дима. — Я принимаюваше предложение. Сейчас перекурю, и мы обсудим финансовые вопросы.

Он нырнул на веранду, которую заливало дождем, и завозился сзажигалкой. Юрий посмотрел ему вслед и хмыкнул. Марина расценила это хмыканьепо-своему.

— Можете не волноваться, — важно сказалаона. — Если он не отдаст, потребуете долг с меня. Уж я-то точно верну вамвсе до копейки!

— Конечно, вернете! — повернулся к нейЮрий. — Ваша юбка до сих пор у меня.

Щеки Марины немедленно залило густым гранатовым румянцем. Онаредко так краснела — только когда чувствовала себя униженной.

— Если я при всех заявлю, что готов вернуть вамюбку, — продолжал Юрий, — вы окажетесь в щекотливом положении.

— Хотите сказать, вам ничего не стоит погубитьрепутацию женщины?

— Да. Я не знаю, что такое угрызения совести. Кстати,это вы вчера потрепали моего брата?

— Я не трепала, — испуганно ответила она. — Счего вы взяли?

— Ну… — Юрий засунул руки в карманы и пожалплечами. — Он ушел к вам и вернулся.., поцарапанный.

— Вы что, нас выслеживали?!

— Пожалуйста, не произносите это «нас» в присутствииего жены.

Марина поискала глазами означенную особу, не нашла инемедленно вспомнила о записке. Интересно, Алла догадалась, куда она ее сунула?И что вообще это за ерунда? Кто требовал у шофера Володи денег за своемолчание? О чем неизвестный обещал умолчать? Как Алла узнала о существованииэтой записки, ведь ее наверняка положили в салфетку заблаговременно? Почему онавыкрала ее? Может быть, на том месте должен был сидеть не Володя, а она сама?

Марина не могла вспомнить, как они рассаживались за столом.Кажется, кто-то ими командовал. Кто? Анисья Петровна? Она решила, что позжеспросит об этом у Димы. Хотя тот, возможно, вовсе не обратил на это внимания.

Когда начали игру, на улице сделалось темно, как ночью.Громыхал гром, и земля содрогалась так, будто все молнии ударяли в крыльцо.Неожиданно снаружи донеслось отрывистое гавканье — это вернулся домой грязный имокрый Барон. Марина немедленно покинула общество и заперлась в туалете.Аркадию пришлось вытирать собаке лапы и вести ее в свою комнату на второмэтаже.

— Выходите, — сказал он на обратном пути, проходямимо туалета. — Марина, выходите же!

Ему не хотелось с ней разговаривать и вообще не хотелось еевидеть. Но он, как интеллигентный человек, пересиливал себя.

— Поднимается ветер! — прогундосила Софья от окна.

— Ты будешь играть?! — возмутилась АнисьяПетровна. — Или ты ждешь, что мы все умрем прямо сейчас?