– Изнасиловали. Вызывай полицию!

– Не надо, – выдавила Саша с трудом, ей было очень плохо. – На меня напал подонок – да, но спас один… Алексеем зовут. Он и привез меня домой. Не надо полиции, умоляю, хочу все забыть.

Следующий вердикт выдала Милка, осмотрев девушку:

– Сотрясение. Несколько дней лежать безвылазно! Я бы на твоем месте, Александра, поехала в травмпункт и сняла побои. В суде зафиксированные синяки сыграют…

– Не хочу в суд, – покривилась она. – Все обошлось, и ладно.

– Не хочу! – передразнила ее Милка. – Глупая!

Саша повернулась на бок, подложила под здоровую щеку сложенные ладони и прикрыла веки, давая понять, что одно желание у нее все-таки есть – спать. Старушки на цыпочках удалились, для Милки данное поведение нетипично, она будет до упора навязывать свою точку зрения, пока не сломает противоположную позицию. На кухне обе выпили по рюмке чая (всего три звездочки, они дешевле), пошептались и разошлись.

Утром Милка забежала проведать больную, притащила лекарства, а после обеда – доктора, такого же энергичного старикана. Он подтвердил диагноз, накатал кучу направлений на анализы, выписал рецепты, закончилось все рюмками чая. А Саша лежала в одиночестве и едва не ревела: все планы урод Роберт поломал, ко всем неприятностям она осталась без денег и без платья. Так и провалялась в постели пару дней, тоскуя без дела и печалясь, что она хроническая неудачница. А к вечеру третьего дня…

– Саша! К тебе гость! – заглянула к ней в комнату Изабеллушка с глазами, полными то ли ужаса, то ли радости. В сущности, потрясенный человек всегда выглядит странновато, и по нему сложно определить, каков градус события – минус или плюс.

– Я никого не жду.

У Изабеллы Дмитриевны не зря была такая реакция, к Саше редко приходили подружки и однокурсники, а молодого человека вообще не было, как будто она страхолюдина: горбатая, кривая, косая и хромая! Старушка специально выясняла, даже шпионила и доложила родным девочки: следов жениха не обнаружено.

– Ну, не знаю, не знаю, – поигрывая бровями, сказала Изабеллушка и крикнула кому-то: – Ну, что же вы?.. Заходите!

Алексей! Вот так новость! От неловкости Саша приподнялась на локтях, потом села, опираясь спиной на подушки, и наконец выговорила:

– Интересно, как ты нашел меня?

– Это было очень сложно, – улыбаясь, пошутил Алексей.

– Молодой человек… – Изабелла Дмитриевна принесла стул, а щебетала, как соловей. – Прошу вас, садитесь… вот сюда… Стул старый, но крепкий.

– Спасибо. Меня зовут Алексей.

– Очень приятно, а я – Изабелла Дмитриевна. Рада, что вы пришли, а то наша Саша живет как монашка… – Увидела, что девушка недовольно скривилась, поспешила ретироваться и сделала это с удовольствием: – Не буду вам мешать…

Неловкую паузу Алексей заполнил осмотром комнаты, не поражавшей воображения, разве что до боли знакомой каждому старомодностью в интерьере бабушек. Старые, давно немодные занавески, но поражающие белизной, шторы, подхваченные лентами с боков, полочки по стенам с симпатичными сувенирами, книгами и прочими мелочами, необходимыми девушкам, то есть Саше, громоздкий стол с выдвижными ящиками, за которым, наверное, легко пишутся диссертации… Серьезно, данный стиль умиляет каким-то доисторическим уютом, который хранит наша генетическая память.

– Почему лежишь? – наконец поинтересовался Алексей.

– Сотрясение, – ответила Саша, пожав плечами, словно дело-то житейское – получить по лицу с последствиями. – Должна сказать, у вашего Роберта рука тяжелая, чуть без мозгов не осталась.

– Вижу, вижу… – подался к ней Алексей. – Ничего себе! Как наждачной бумагой провели.

Он взял Сашу за подбородок и, осторожно повернув ее голову, рассматривал левую сторону лица с ярко выраженными кровоподтеками и ссадинами. Она вдруг, тихо рыкнув на манер собаки, клацнула зубами, будто хотела укусить, инстинктивно Алексей отдернул руку, а Саша усмехнулась:

– Думаешь, приятно, когда тебя рассматривают, как лошадь на базаре? Между прочим, завтра у меня пробы… не состоятся. А роль классная.

– Хочешь, поеду и договорюсь, чтобы отложили пробы на неделю?

– Пф! – презрительно фыркнула она. – Не стоит и пытаться, не получится. Когда запускается проект, у него есть сроки, обычно сжатые. И потом, пробы – не съемки, болезни претендентов там не учитываются.

– Извини, что так получилось… Да, кстати! – Он полез во внутренний карман пиджака и вынул конверт. – Держи, вот твои деньги.

– Правда? – оживилась она, забрала конверт и заглянула в него. – Я уже не рассчитывала на… Но здесь гораздо больше!

– Это компенсация за порванное платье и причиненный ущерб.

Саша отсчитала свой гонорар и протянула остаток:

– Забери, лишнего мне не надо.

– Ты не права, – сказал он, не взяв деньги. – Ты выпала из рабочего графика, деньги тебе не будут лишними.

И тут якобы случайно вошла Изабеллушка с подносом, на котором стояли чашки и ваза с конфетами.

– Чай, чай, чай! О, что это?.. – указала подбородком на деньги, ставя поднос на прикроватную тумбочку.

– Компенсация за ущерб здоровью, – пояснил Алексей. – Глава нашей фирмы передает эту сумму вместе с извинениями, но Саша отказывается взять.

Старушка неловко рассмеялась, разведя руками, мол, вот такая у нас Саша – бессребреница. Изящным жестом, точнее, мимолетным, как у фокусника, она выхватила купюры из рук девушки, таким же образом и конверт очутился у нее, а уши молодых людей забивала чириканьем:

– Конечно, отказывается! У вас, молодых людей, гордыня выше вас ростом, вы не умеете ценить благодушие… Простите, Алексей, я не о вас говорю, нет-нет, вы как раз проявляете великодушие и понимание… Спасибо, вам, дорогой! Нам очень нужны деньги, особенно сейчас, когда Саша… – Но, взглянув на девушку, хмурившую брови и поджавшую губы, вспомнила: – Ой, чай! Он уже заварился. Разбирайте чашки, я скоро, буквально через минуту буду поить вас чаем.

Деньги, разумеется, унесла. Алексей посмеивался, потирая подбородок и подмигнув Саше, дескать, все в порядке, не злись. Потом втроем пили чай тут же, разговаривали. А когда он ушел, записав номер телефона Александры на этот раз, старушка рассуждала, глядя в окно:

– Очень симпатичный молодой человек, очень! Прекрасно воспитан, нынче такие нечасто встречаются, особенно среди обеспеченных людей. А он хорошо одет, дорого. И машина у него просто мечта! Все, уехал… По всей вероятности, он много зарабатывает. Тебе повезло, девочка, ты ему понравилась, я это видела своими глазами, иначе он не приехал бы.

– Изабелла Дмитриевна, – закатила глаза к потолку Саша, – с его стороны это элементарная вежливость и, если хотите, обязанность, как-никак его фирма не расплатилась со мной. Ничего личного.