Один ногу сломал, так я его на своем горбу пять километров по лесу тащил. А как дотащил, так на меня заявление в милицию написали. А второй легкие застудил и от высокой температуры и едва не помер. Ну уж нет, мне лишняя ответственность на старость лет не нужна.

— Так-то оно так… — я решил продавливать эту тему до конца. — Но с другой стороны, когда-нибудь тебе понадобиться приемник. Все-таки возраст на месте не стоит.

— И ты предлагаешь свою кандидатуру?

— Не то чтобы предлагаю. Просто интересуюсь. А куда мне еще идти? Где работу искать?

— Ишь ты, шустрый какой. Да ты и недели здесь еще не провел, а уже в егери метишь! Нет, ученики мне не нужны. По крайней мере, сейчас точно. Вот разберемся с медведем, дам свой ответ. Однако, учитывая твои скудные знания, учиться тебе еще и учиться.

Я чуть улыбнулся. Все это я знал и так. Старик, конечно, ворчун еще тот. Но он далеко не дурак и прекрасно понимает, что с каждым годом бороздить тайгу становиться все сложнее и сложнее.

— Так ты возьми и обучи! Сам же говорил, у меня стремления и упорства выше крыши.

Старик ничего не ответил, но мое мнение он к сведению принял.

Незаметно наступил вечер.

Мы плотно поужинали, доев щи.

У охотников так принято — в первую очередь съедать то, что есть, а уже потом готовить новое. Хранить приготовленное было негде — холодильников в тайгу еще не завезли. Снаружи, учитывая низкую температуру, можно было хранить что угодно… Но это зимой. И опять же, любую пищу звери издалека чувствуют. Голод подгоняет их подходить к жилью человека все ближе и ближе. Отсюда и несчастные случаи.

Покончив с едой и подготовкой, одевшись потеплее и взяв снаряжение, мы выдвинулись к смотровой вышке.

Она стояла на самом краю поселка. Предположительно, откуда-то с этой стороны и приходил медведь. Но это далеко не факт, хотя привычки никто не отменял.

Изначальное предназначение вышки оставалось загадкой. Иванович называл ее пожарной, хотя она на нее совершенно не походила. И даже не важно, что самой пожарной части тут не было. Если вдруг случался пожар, тушили всем поселком.

— И что, мы будем вести наблюдение сверху? — спросил я, задрав голову вверх.

— Ну да. Высота около шести метров, так что снизу мы в безопасности. Завалить ее невозможно, разве что танком. Обзор тут хороший. Я еще днем приманку вон в тот сарай положил. И еще кое-что. Так что есть шанс, что наш зверь ночью на запах придет. Женька, ну чего встал, лезть наверх собираешься?

Ловко перебирая руками, хотя и не без труда, я забрался наверх и откинул деревянную крышку. Внутри было довольно просторно, но лишь на первый взгляд.

Сама башня оказалась простой, стояла на четырех опорах. В землю были вбиты толстые просмоленные бревна, а сверху неизвестными умельцами была пришаманена крытая деревянная будка с тремя обзорными окнами без стекол. Изнутри, между опорами те же умельцы прибили гвоздями деревянную лестницу. По центру было сооружено несколько перекрытий, не позволяющих башне рассыпаться. И все же она едва заметно покачивалась при сильных порывах ветра, издавая легкий скрип. Но в целом сооружение казалось надежным.

Места внутри как раз было для двоих. Забравшись внутрь, я сразу же разместил наши вещевые мешки в углу так, чтобы они не путались под ногами. Из-за того, что башня была старой, на любые наши перемещения она тут же отвечала тихим противным скрипом.

Уже давно стемнело. Света по всей Соболевке было очень мало — лишь в нескольких окнах были видны отсветы масляных ламп и лампадок. Эх, жаль, что электрического освещения еще не было.

— Ну, вот и все. Теперь только наблюдать и ждать! — крякнул егерь, потирая ладони друг о друга.

— А что ты использовал в качестве приманки? — поинтересовался я, мельком взглянув на сарай.

— Да так, кое-что у браконьеров увидел… — хитро подмигнул лесник. — Пока ты с завхозом к Снегиреву ходил, я к ним на склад по-тихому заглянул. И с собой прихватил.

Вот же человечище, а? Когда только успел?

Глава 10

Ночной дозор

Прошло около полутора часов.

Судя по ощущениям, было уже в районе двенадцати ночи. Температура упала еще больше и не смотря на то, что на нас была теплая одежда, я начал слегка подмерзать. Оно и понятно, по-хорошему нужно постоянно двигаться, чтобы кровь циркулировала быстрее. А мы залезли на вышку и сидим как два старых пингвина. Однако безопасность, прежде всего.

Честно говоря, задрал уже этот медведь. Устал я от него. Вместо того, чтобы сейчас пить чай с медом или медовухой баловаться, сижу здесь, на морозе в компании ворчливого старика.

Время летело довольно быстро, но мы успели перетереть несколько вопросов.

Я расспросил его об особенностях жизни в Соболевке, о том, как жители проводят время весной и летом. Оказалось, что сам он все время проводил в тайге и дома практически не бывал. Охота, рыбалка, бесконечные обходы территорий. Решение проблем с браконьерами — одно дело встретить их в тайге и совсем другое здесь, в поселке. Конечно, до абсурда дело не доходило, но и без того нервотрепки хватало.

Помимо этого на делю егеря выходило строительство зимовья, установка капканов и силков. Я очень быстро понял, что работы у него выше крыши и лежать в гамаке, попивая медовуху просто некогда. Конечно, такой образ жизни был для меня в новинку, но я определенно заинтересовался. Опять что ли влияние подсознания реципиента?

— Слушай, Иванович. — поинтересовался я. — А почему ты не позволил мне стрелять, когда медведь окно выбил? Я бы попал, там же расстояние всего метра три-четыре было.

— Не попал бы. Стрелять в голову бессмысленно — толстую кость пуля все равно не пробьет. Если только жаканом, но я такие патроны не использую. Да и не люблю я их. Зато если бы ты все-таки выстрелил и ранил зверя, тот мог впасть в ярость. Даже не знаю, чем это могло бы закончиться. В любом случае, пострадавших точно было бы больше.

— Ясно, — отозвался я, убедившись в своем предположении. — Ну а расскажи, что ты там в сарае в качестве приманки использовал? И что за история с браконьерским складом?

— А вот это интересно. У них на там здание отдельное, что у выезда стоит — что-то вроде хранилища. Там много порченого замороженного мяса заготовлено, причем явно для охоты. Кормовое оно.

— Кормовое? Разве такое бывает?

— Это мы между собой так называем. Если оно в пищу к человеку не годится, то идет на прикорм.

— И зачем им это нужно?

— Очевидно же, чтобы зверя приманить. Я у председателя как-то слышал, что Снегирев со своей шайкой к весне намерен покинуть поселок и перенести свой лагерь на юго-восток, на старое место, где пару лет назад топографы базировались. Волка в том районе много, а мясо они, скорее всего, как приманку для хищника и заготавливают.

— И много мяса на том складе?

— Килограмм сто наберется. Все замороженное.

— Ни хрена себе. А не многовато? — поразился я, представив объемы. — Да десяти килограмм вполне хватило бы.

— То-то и оно. Но замах явно серьезный, подозреваю, что размах у них планируется большой. Шкура им сейчас нужна, дураку ясно. Такой вид охоты называется «на приваду». Берется мясо с сильным запахом, укладывается либо в выдолбленный пень, либо в бочку. Сверху засыпается камнями. Зверь чует и идет на запах. Если сидеть достаточно тихо, хотя бы несколько часов, кто-то точно пожалует. Представь, что будет, если все сто килограмм по пням распихать. Да так территорию в десятки квадратных километров под контроль взять можно, лишь бы людей хватило.

— Ясно. Только они же не здесь собираются приманку ставить?

— Верно говоришь. Здесь не посмеют. Так как мы находимся на краю большого поселка, волки сюда тоже не сунутся. Живности в лесу к счастью пока хватает, а только голод может заставить их подходить к человеческому жилью. Значит, на приваду они пойдут не здесь. Но, честно говоря, сейчас меня это не сильно волнует. Медведь — вот главная проблема… В общем, взял я на том складе пару кусков порченого мяса и сложил вон в том сарае. Даже мерзлое, оно все равно издает слабый запах, который хищник наш непременно почувствует. И хотя вовсе не голод заставляет его идти к людям, он все равно должен заинтересоваться. Другое дело,