— Что и было сделано.

Девушка недоуменно моргнула, но Вулфрик уже обратился к брату:

— Узнай, что с ним случилось.

Реймунд кивнул и почти выбежал из комнаты. Пока его не было, Джоан подтащила Милисент поближе к свече и под прикрытием одеяла исследовала рану.

— Всего несколько капель крови, — прошептала она, все еще потрясенная нелегким испытанием. — Рана слегка открылась, но швы держатся.

Милисент устало и благодарно улыбнулась. Подвергнуться сейчас еще одной процедуре наложения швов было выше ее сил.

Вернувшийся Реймунд принес печальную весть:

— Он мертв, Вулф. Кинжал в сердце. Похоже, бросили издали, но попали в цель. Потом отнесли тело во двор и спрятали за деревом.

Вулфрик долго молчал, прежде чем обернуться к Милисент:

— Кто желает твоей смерти?

— Вопрос, который тебе следовало бы задать пораньше, не думаешь?

— Кто? — повторил он, не обращая внимания на упрек.

Милисент пожала плечами:

— Очевидно, тот, кто хотел бы воспрепятствовать нашему браку.

— Не вижу тут ничего очевидного, хотя все возможно. Если так, необходимо немедленно обвенчаться. Если даже ты ошибаешься, тем более следует поскорее назначить свадьбу, чтобы я не имел причин беспокоиться за ловкость и умение стражников, поскольку теперь буду сам тебя охранять.

— Не стоит принимать столь поспешные решения, — вскочила Милисент. — Отныне я стану всюду появляться в сопровождении Риски и Граулза. Уж они сумеют отпугнуть любого.

— Или погибнуть вместе с тобой, — проворчал он.

— Ничего подобного. Они убивают с такой же легкостью, как ты, — настаивала она, упрямо вздернув подбородок.

Вулфрик хотел что-то сказать, но вздохнул:

— Хорошо, я сам простою у твоих дверей остаток ночи, и завтра, пусть хоть гром греми, хоть метель мети, не остановлюсь, пока мы не доберемся до Шеффорда.

Милисент охотно согласилась. Видно, мысль о скорой женитьбе и его не слишком привлекает. Слава Богу, что у нее хватило ума найти выход!

Последние два часа пришлось ехать в полном мраке. Вулфрик, верный своему слову, не остановился даже на обед, и путникам пришлось на ходу жевать черствый хлеб с сыром, купленные у монахов. Снег перестал, и даже тот, что лежал на дорогах, к полудню растаял, так что ехать было легче, чем накануне.

Все же, учитывая, что они пустились в путь затемно, кое-кто едва сознание не терял к тому времени, как кавалькада въезжала на подвесной мост замка Шеффорд. Среди них была и Милисент, так и не сомкнувшая глаз после вчерашних событий. И все из-за Вулфрика! Как она могла успокоиться и расслабиться, зная, что он стоит за дверью?! Вместо того чтобы наслаждаться покоем, она умирала от волнения. И сама не понимала, что с ней творится. Не думала же она в самом деле, что он ворвется и… и… что-то сделает. Даже если это он стоит за всеми покушениями на ее жизнь, не станет же заниматься этим собственноручно!

Кроме того, желай он ее гибели, ему выгоднее было бы сначала наложить лапу на ее приданое, а уж потом избавиться от навязанной жены. Милисент чувствовала себя полнейшей дурой потому, что подозревала его, особенно сейчас, когда один из его людей был убит, а сам Вулфрик расправился с убийцей.

Хотя они с Вулфриком успешно уклонялись от встреч за время их многолетней помолвки, родители часто навещали друг друга и неделями гостили то в Шеффорде, то в Данбере. Поэтому Милисент хорошо знала Шеффорд и чувствовала бы себя здесь, как дома, если бы не досадные мысли о предстоящей свадьбе. Она была также в прекрасных отношениях с отцом и матерью Вулфрика и не удивилась, когда, проснувшись, увидела у своей постели Энн де Торп.

И Энн, и Гай, вероятно, вчера вечером вышли во двор приветствовать гостей, но совершенно измученная девушка почти ничего не помнила и мечтала лишь о том, чтобы поскорее добраться до кровати. И она с удовольствием бы поспала еще немного. Но у матери Вулфрика были совсем иные планы. Сгорая от нетерпения, она немедленно начала рассказывать о приготовлениях к свадьбе, о приглашенных гостях, среди которых был сам король. Энн буквально бурлила от возбуждения и, похоже, была очень рада, что сын наконец женится. Джоан, уже успевшая встать и одеться, стала самой благодарной слушательницей и то и дело задавала вопросы, стараясь отвлечь внимание Энн от будущей невестки. Больше всего Милисент хотелось спрятать голову под подушку. Она ничего не желала знать о грандиозных планах Энн — планах, которые навеки свяжут ее с Вулфриком де Торпом. Но ей не хотелось оскорблять будущую свекровь признанием в ненависти к ее драгоценному сыну. Это, пожалуй, самый верный способ избавиться от женишка, но у Милисент совести не хватит причинить такую боль отцу. Нужно придумать что-то получше, с тем чтобы не позорить ни отца, ни родителей Вулфрика.

Пожалуй, наиболее удачный выход — повидать Роланда и признаться в своей любви к нему. Если он ответит тем же, больше беспокоиться не о чем. Но об этом она подумает позже. Сейчас не время и не место признаваться в чувствах другому. Она продержится еще месяц, который выпросила у отца, и даст Вулфрику шанс. И если все пойдет как задумано, Найджел поддержит ее. Но этот месяц покажется ей вечностью.

Милисент так разволновалась, что даже после ухода Энн не смогла заснуть. Джоан пожаловалась, что ее разбудил вой Граулза во дворе, невольно напомнив этим сестре, что та еще не виделась со своими питомцами и вчера даже не позаботилась о них как следует. Никакая усталость не извинит невнимания к бессловесным тварям! Могла бы по крайней мере найти Стомперу стойло потеплее, ведь наверняка никто не посмел к нему и близко подойти!

Она нашла всех животных в конюшне. К ее изумлению, оказалось, что даже Стомпер мирно жевал овес в отведенном ему стойле. Милисент справилась у конюхов, кому из них удалось завести туда жеребца, и поразилась еще больше, узнав, что смельчаком оказался сам Вулфрик. Она бросилась к коню и поспешно осмотрела, боясь, что обнаружит раны или следы от ударов, но, слава Богу, ничего не нашла. Очередной сюрприз!

Совесть не позволяла Милисент забыть о добром деле и просто радоваться, что за ее конем присмотрели. Поэтому она пересилила себя и сделала то, что еще два дня назад считала немыслимым: отправилась на поиски Вулфрика.

После долгих расспросов она двинулась в его покои, даже не подумав о том, какой дерзостью это должно показаться и жениху, и посторонним. Ей не терпелось кое-что узнать, а уж если Милисент одолевало любопытство, все манеры и правила летели к черту.

Заметив невесту, Вулфрик, казалось, слегка удивился: во всяком случае, остро наточенный нож, которым он сбривал щетину, на миг замер в воздухе. Милисент же мгновенно забыла, зачем пришла. Правда, она и не ожидала увидеть его полуобнаженным. Уже во второй раз она теряла дар речи! Но вид этого идеально сложенного тела не давал сосредоточиться.