Первым ударом он хладнокровно отбил целящиеся в него рога, вторым - пронзил грудь чудовища, собранного из всякого хлама, выпуская его дымную душу на волю.

- Помогите! - верещала в углу Софи. Портьеры почему-то тоже ожили,  и теперь у Софи были все шансы повторить судьбу мух, запутавшихся в паутине.

Тристан ухватил ее за руку, виднеющуюся из-под складок наползающей багровой ткани и дрыгающуюся, и рывком выдрал из объятий плотоядной шторы. Его меч одним взмахом рассек колышущуюся ловушку, превратив ее в просто разрубленную надвое ткань, и Тристан так же молча, одним отточенным движением снова вернул перепуганную Софи в этот угол, ставший безопасным.

- Берегись! - вскричал Густав. На инквизитора, пыхтя и сопя, как слон, шагало тяжелое кресло, превращенное мраком в подобие огромного быка.

Оно ударило в угол массивного письменного стола, своротив его с места. Ножки его с душераздирающим скрежетом и скрипом проехали по полу, а юркий Тристан увернулся от неповоротливой туши.

Со стола упала шкатулка, тяжелые золотые монеты рассыпались по полу,  а затем вдруг вспрыгнули в воздух, будто кто-то черпанул их горстью, и Густав едва успел захлопнуть дверь, потому что эти самые монеты метнулись в него, быстрее пуль, и вонзились в дерево двери, повыбивав белые длинные щепки.

- Не попал! - выкрикнул зловредный оборотень, чуть приоткрыв двери - и снова захлопнул их, прямо перед следующим дождем из монет, выщербившим всю дверь.

Меж тем кресло преследовало Тристана с яростью разозленного быка.

Вторым броском оно раздавило о стены изящную тумбу, на пол упала ваза с сухими цветами; боднуло диван, выломав ему ножку. С грохотом перевернуло второе кресло.  Юркий Тристан увернулся и от этих нападений. Его меч вспорол обивку, но креслу в целом это не повредило.

Тогда он подхвати обрывок портьеры и потряс им перед взбесившейся мебелью, вынуждая кресло кинуться на него.

- Торро!

- Вы дразнили быков?! - поразилась Софи, глядя, как Тристан взмахами ткани подманивает агрессивно скрипящее кресло с вылезшими из-под вспоротой набивки пружинами.

- Нет, но всегда хотел попробовать…

Кресло, топча, вдруг резво ринулось вперед, и Тристан с видом волшебника-обманщика отдернул свою импровизированную мульету. На пути кресла обнаружился книжный шкаф, в который оно и врезалось. Треснули стекла, книги посыпались с его полок, заваливая кресло, и Тристан пронзил его своим мечом, насквозь, звучно вогнав клинок в пол.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Только после этого оно затихло и перестало напоминать яростного зверя.

- Что это такое?! - пролепетала Софи, оглядывая разнесенную комнату.

- Дымный демон, - откидывая с взмокшего лба белые волосы, выдохнул Тристан, вырывая свой меч из рассеченной мебели. - Это он так развлекается, вселяясь в ваши вещи. Да ведь, Эбигейл? Ну, хватит валять дурака, выходи, поговорим как мужчина с мужчиной. Или я просто сожгу всю комнату, и ты не отправишься в ад, нет. Ты канешь в небытие, навсегда.

Тристан распахнул вдруг ослепительно-белые крылья и на полу высек острием меча в несколько взмахом какой-то тайный знак, отчего тьма застонала, заскрипела тысячью голосов мучеников, заблудившихся во мраке.

- Спалишь комнату, а вместе с ней и дом? - насмешливо произнесла тьма, мигнув золотыми глазами. Она вдруг сжалась до крошечной точки, сползла со стен и предметов, открыла солнечное окно, и из нее слепился черный человеческий силуэт. Он поднял перевернутое, поврежденное кресло и уселся в него, закинув ногу на ногу. Еще раз мигнул светлыми глазами и улыбнулся, обнажив ослепительно-белые острые зубы.

- Ты же знаешь, я  не люблю шутить и лгать, - ответил Тристан, исподлобья рассматривая старого знакомца и осторожно усаживаясь на вспоротое его мечом, перевернутое кресло. - Если бы ты продолжил морочить мне голову, я б так и поступил.

- Ах, Тристан, Тристан, - демон покачал головой, притворяясь печальным. - Демоном ты был веселее… не был таким тошнотворно-правильным занудой! Оттрахать первую попавшуюся девицу в задницу, выпотрошить целый дом людей - разве ты не помнишь свои старые, веселые деньки? Может, вернешься в наши ряды, м-м-м, святоша? Ведь было так увлекательно прожигать грешную вечность! Признайся, а?

- Чтобы трахать девиц в зад, - огрызнулся Тристан, ничуть не смущаясь, - не обязательно быть демоном. Давай поговорим об этом потом, когда встретимся в аду. Сейчас мне нужно кое-что узнать у тебя. Если скажешь правду, я, так и быть, отправлю тебя в ад наименее болезненным способом. Итак - кто вызвал тебя?

Демон развел руками, острозубо улыбаясь.

- Он не представился, - издеваясь, ответил Эбигейл. - Я знаю, что он маг, любящий зеркала, и только.

- Зеркальщик! И людей вы ловите столько не для того, чтобы отнять у них сердце - Зеркальщик тебя подпитывает.

Демон кивнул.

- Я не виноват, что хочу есть, - сказал он невинным голоском. - И не виноват, что тут для меня нет пищи иной, кроме как людишки… не помирать же мне с голоду, не так ли?

- Что ты делаешь здесь, в этом доме? - спросил Тристан.

- Сторожу, - смирно и невинно ответил демон. - Охраняю вещи и добро хозяина этой комнаты. Ты же знаешь, зачем меня обычно вызывают.

- Знаю, - недобро ответил Тристан, оглядывая разгром. - И что-то не похоже, чтобы ты особо беспокоился о сохранности барахла покойного мистера Ричарда.

Он поднялся, отступил назад не сводя взгляда с демона, и эфесом своего меча треснул в изрешеченную монетами дверь, отчего золотые со звоном попадали на пол.

- Так он умер?  - словно сожалея, произнес демон. - Ах, какая жалость!

- Умер, - подтвердил Тристан. - Но ты все еще здесь. Значит, ты не ему служишь. Не его слушаешься. И не его добро охраняешь… собственно, помнится мне, ты всегда охранял ворованное? Не так ли?

- Да что ты, - возразил Эбигейл невинно. - Люди меняются; демоны тоже меняются. Взять хотя бы тебя - если б не твой уродливый, болезненный вид, так отличающий тебя от остальных людей, я б тебя и не узнал! Так сильно ты изменился. Вот и я… изменился.

- Стал толще, старше на сто лет, и научился врать, - с усмешкой ответил Тристан. - Что ты охраняешь, мерзавец? Говори!