Он раздобыл в шкафу какую-то ленту, встряхнул ее, избавляя ее светлый шелк от пыли, и повязал ее на талию Софи, поверх ее грубого, серого корсажа, поверх фартука служанки, покрытого не отстирывающимися пятнами.

Золотую цепочку он умело пристегнул за колечко к импровизированному поясу, и Софи снова утерла слезы, припоминая, как отец учил ее пользоваться палочкой.

В ярко освещенном зале он, белобородый, с седыми кудрями вокруг блестящей лысины, становился к ней полубоком, словно между ними и в самом деле происходила настоящая дуэль.

- Протяни руку вперед, - командовал он, раздувая щеки, - и призови ее в ладонь! Так, неплохо. А теперь быстрее! Еще быстрее! Твоя рука должна идти вперед вместе с мыслью, быстрее мысли!

Софи протянула руку, и палочка послушно прыгнула в ее ладонь.

- Хорошо, - похвалил Тристан. - Очень хорошо для того, кто давным-давно не пользовался магией!

Софи взмахнула палочкой, и потянувшийся за нею магический шлейф заботливо и осторожно привел в порядок комнату, починив разбитую  и порезанную мебель, собрав в книжном шкафу стекла и вернув на место все книги.

- А вас хорошо учили, - заметил Тристан, наблюдая за уверенными пассами рук Софи.  - И, наверняка, не только тому, как убираться в комнатах. Куда же все делось?

- Я не помню, - ответила Софи. - Действительно, не помню.

- Может, это Ричард ее околдовал? - встрял оборотень. - Отнял память?

Тристан качнул головой:

- Тут не похоже, что обошлось лишь стиранием памяти, - ответил он. - Тут словно кусок души вынули. Аккуратно выстригли самый важный. А Ричард, хоть и колдовал, оказался слишком слабым колдуном. Шкаф не смог раскрыть.

- У него не было святого утконоса!  - возразил Густав.

- У меня его тоже нет, - парировал Тристан. - Но я бы просто снес дверцы. Вышиб. Он не смог сделать и этого, хотя очень старался проникнуть внутрь. Нет; если у Софи и похитили кусочек души, чтобы она все это забыла, то сделали это очень искусно и умело. Обычно после этих манипуляций последствия очень тяжелые. А Софи как будто даже не заметила этого опасного вмешательства. Я знал одну шайку негодяев - они практиковали такие манипуляции. И там были очень искусные мастерицы, с непревзойденным талантом…

Меж тем Софи снова вернулась к раскрытому шкафу.

В нем грудой были сложены нарядные коробки, обклеенные шелковой бумагой, и в каждой лежала кукла с раскрытой грудью,  словно ожидая завершения работы.

- В них надо вложить сердце, - заметил Тристан.  - Интересно, почему ваш отец этого не сделал? Или он не планировал их оживлять?..

Ответа на этот вопрос у Софи не было.

Под коробками с куклами она обнаружила старую музыкальную шкатулку, прелестную вещицу, изукрашенную розами и блестящим камешками, но не смогла вспомнить ни единого куплета из мелодии, что проигрывалась на этой шкатулке.

Она повернула ключ и открыла крышечку.

Внутри нее - вот странно! - крутился паж. Не тонкая танцовщица и не принцесса - яркий паж из фарфора.  И он был совершенно точно живой. В его крохотной грудке было аккуратно просверлено маленькое отверстие, в котором мерцало алое сердечко из рубина, залитое душистым золотым воском, чтобы не выпало и не потерялось.

- Кукольная принцесса Софи! - радостно пропищал он, протягивая к Софи свои крохотные ручки. - Я так рад видеть вас! Я так скучал! А вы совсем-совсем не изменились! Только еще красивее стали!

В этот миг Софи почувствовала такой сильный удар, словно в нее молния ударила. Руки ее разжались, шкатулка полетела на пол. Она ухватилась за виски, потому что голова ее вдруг запульсировала сильной болью, а в памяти всплыл жуткий, душный кошмар.

Некто в красном плаще и в алой грубой маске из жесткой крашеной кожи. Маска - всего лишь лоскут, скрывающий лицо, кое-как сшитая, с небрежно прорезанными глазами.  

Он приходил, когда было темно. Из ночи, из тумана.

Чудовище склонялось над Софи в темноте, заглядывало ей в лицо своими внимательными глазами, почти касалось ее грубо сшитым красным носом,  и казалось, что все вокруг красное и черное, покрытое мраком и кровью.

- А вот и обрывки души заболели,  - суфлерски подсказал Тристан, наблюдая за Софи.

Шкатулку он поймал у самого пола. Не позволил ей и пажу - источнику информации, - разлететься в куски. Он поставил ее на тумбочку возле кресла, совсем близко, чтобы Софи могла дотянуться до вещицы, если б захотела.

- Это ваша вещица? - спросил он у Софи, аккуратно усаживая ее в кресло. - Густав, сбегай-ка на кухню, принеси горячего чая. Софи коснулась мертвого кусочка души. Ей, должно быть, очень холодно.

- Моя, наверное, - ответила Софи, откинув крышечку. Паж, перепуганный, крутился на своей подставке, прикрыв голову фарфоровыми руками. - Но я ее не помню.

- Конечно, ваша! - воскликнул он, убедившись, что опасность миновала. - Вы же сам меня сюда посадили, взамен разбившейся  балерины. И оживили меня вы! А все ваши старые куклы только и ждут  своего часа! Вероятно, вместе с сердцем вы подарили бы им новую жизнь, новых хозяев, свет солнца и много-много радости.

- Что! - вскричала Софи. Страшный удар снова повторился. Он, казалось, потряс все ее существо, заставив трепетать каждую клеточку ее тела, и одна картинка, всего лишь проблеск в воспоминании, показала Софи ее собственные руки, аккуратно заливающие воском бьющее оживающее рубиновое сердечко.

- Ага, - произнес Тристан. - Надо было полагать, что отец передаст свой талант, свой секрет и свою магию вам - наследнице. Вы тоже занимались семейным ремеслом, Софи. И, полагаю, весьма удачно, если заготовок так много. Наверное, эти куклы стоили больших денег? Вы были бы сказочно богаты, если б их доделали и продали.

- Отчего же я ничего не помню?! Совсем ничего! - Софи растерянно посмотрела на свои руки, но не смогла припомнить ничего из того, чем занималась когда-то.

- Это, как раз, понятно, - ответил Тристан задумчиво, рассматривая забавную фигурку пажа, застывшего на своей подставке и уныло опустившего крохотные ручки. - Но вот кто это мог сделать?.. Не Ричард точно. Он бы скорее заставил вас работать на него. Да и лишить вас памяти он не смог бы.

- Зеркальщик?! - в ужасе выкрикнула Софи, прижимая ладони  сильно бьющемуся от страха сердцу. - Он до меня добрался?!

- Да что вы, - усмехнулся Тристан. - Зеркальщик вытряс бы из вас эту тайну, заставил бы научить его делать все эти чудесные вещи. Вы сами говорили - ему нужен секрет, он жаждет заполучить эту тайну… Но ваш талант, переданный вам отцом, безжалостно вырван и уничтожен, вероятнее всего - упрятан куда-то, где никто не найдет. И Зеркальщик, и Ричард остались с носом.

- Тогда кто?! Слуги короля? Но зачем им это?

- Я не знаю, Софи. Не знаю.

**