У девчонки были огненно-рыжие волосы, красивыми тугими локонами-пружинками ниспадающие на плечи. Среди рыжих кудряшек белоснежной рекой выделялась одна прядь, лихо заправленная за ухо.

Платьице ее, розовое, пышное, было похоже на бутон пиона, и чрезвычайно короткое, не закрывало даже колен, обтянутых кокетливыми шелковыми чулками. Длинные красивые ноги девчонки - это, пожалуй, и было причиной такого невероятного восторга Густава, - были беззастенчиво выставены на всеобщее обозрение.

- Разгром дома, - повторила девчонка, пригубив в очередной раз чашку, отнятую у оборотня правдами и неправдами, - это ужасно. А зеркала бить и вовсе нельзя. Семь лет несчастий тебя ждут.

И она подопнула своим красивым ботиночком осколок, лежащий очень близко.

- Ты что, - зловеще прошептал Тристан, зверея на глазах, - не понимаешь, что я не буду бить зеркал просто так!? Не знаешь, как это может быть опасно?!

Его голос грозно загрохотал, облетел все уголки дома, да так, что дрогнули стекла в окнах, и Софи, замерзающая в комнате Ричарда, мигом позабыла о своих горестях и страхах, откинула одеяло и кинулась вниз - посмотреть, на кого это так яростно  кричит инквизитор.

Однако, объект его злости крика не напугалась.

- Ты же видишь, что это зеркало совершенно безопасно, папа, - нахально заявила разряженная в пух и прах девчонка, переступая через особо крупные осколки. - Что мне сделается?!

Софи, торопливо спускающаяся с лестницы, взмахами волшебной палочки возвращала осколки в рамы, и те склеивались, становясь снова целым зеркалами.

- Вот и все, - торопливо произнесла она, очень желая погасить конфликт. - И никаких несчастий. Что тут происходит, господин инквизитор? Зачем вы кричите? Эта юная леди, полагаю, моя новая гостья. А в этом доме не принято подобным образом встречать гостей.

- Вы очень милы, мадам, - сказала девица, сделав быстрый и изящный книксен. - Вон там мои вещи, - она указала на гору чемоданов и шляпных коробок, все, разумеется, розового цвета, из кожи самого отменного качества. - Я была бы вам благодарна, если б вы предоставили мне комнату. Ваш помощник был так мил, что напоил меня с дороги чаем.

- О, - произнесла Софи, заглядывая в пустую чашку, которая явно предназначалась ей. Густав прятал свои бессовестные глаза и приглаживал блестящие волосы, явно не зная, как объяснить хозяйке, почему он ослушался приказа инквизитора и отдал ее питье девчонке.

- Какого демона! - вспылил Тристан, покраснев до самых корней своих белоснежных волос и меча молнии взглядом. - Китти! Как ты здесь оказалась?!

- Папа?! Китти?! - встряла изумленная Софи, уставившись в изумлении на Тристана. - Ваша милость, это… ваша дочь?! Вы, такой грозный, брутальный и строгий, свою дочь назвали… Китти?! О, магия пресвятая!.. Не ожидала, ваша милость, не ожидала! Это так трогательно и мило…

Тристан лишь кратко кивнул, игнорируя язвительное замечание Софи.

- Небеса, наверное, карают меня, посылая одних дочерей! - рыкнул он.

- Одних дочерей?! И много их у вас? - поинтересовалась заинтригованная Софи.

- Да кто же их считал, - небрежно ответила девчонка, с досадой прикусывая хорошенькие пухлые губки.

- Китти! - рявкнул инквизитор. - Как ведете себя, юная леди?! Я их считал, это мои дети!

- Да вы ювелир, ваша милость, - хихикнула Софи.

- Наказание за мои грехи, - выдохнул инквизитор.

- Когда он в хорошем настроении, - ничуть не смущаясь того, что отец гневается, деланно возводя очи горе, сказала Китти, обращаясь, видимо, к Софи, - он рассказывает, что так сильно любил матушку, что хотел ее копию. Врет, вероятно.

- Китти! - снова рыкнул инквизитор, грозя ей белоснежным пальцем. - Что за выходки! Король… о, он, наверное, с ума сходит! Сбежать от великодушного воспитателя, - выпалил Тристан, - который относится к тебе как к своей дочери! Оставить его в неведении, где ты, что с тобой!

- Ну, уж прям, - небрежно ответила Китти. - Он же король, а не деревенский дурачок! Все он знает. Я оставила ему записку, в которой написала, что отправляюсь к тебе. Доберусь на экспрессе. Если кто-то попытается пристать и обидеть, - Китти по-деловому встряхнула рукой, из-под кружевного манжета выпуская тонкий, как луч, стилет, - то нож у меня есть.

- Побольше уважения к королевской особе!

- Но ты сам говорил, что выше короля, - напомнила языкастая Китти. - Если ты выше, а король ниже тебя, то где я в этой иерархии? Напомни-ка мне, я сама не соображу…

Зеленые глаза девчонки вспыхнули прямо-таки колдовским светом, она ухмыльнулась слишком коварно и опасно для девочки ее возраста.

- Ну же, ваша милость, - пропела она сладким, льстивым голоском.  - Господин отец, не сердитесь! Я же знаю, что нужна вам! Я это чувствую! Вы все равно послали бы за мной, не сейчас, так через пару дней!

- Это чертовски опасно - путешествовать одной после того, что случилось с вашей матушкой, юная леди! - кипятился Тристан. - Вы будете непременно наказаны! Непременно! Я отошлю вас в Лонгброк, к родне, собирать на огороде в ведро плотоядных  червяков, юная леди!! В деревянных сабо! Без шляпок и без перчаток!

- Да, ваша милость, - ответила хитрая девчонка, опустив глазки.

- Первое правило! - сурово прорычал Тристан, грозя перед носом у дочери указательным пальцем. - Первое!

Китти тоскливо вздохнула; кажется, над ней начался свершаться привычный ей процесс воспитания.

- Беспрекословное подчинение более опытным взрослым, - прогундела она себе под нос. - Талант хорошо, но разум при нем - лучше.

- Второе правило! - неумолимо произнес Тристан, показывая ей два пальца, растопыренных буквой V. - Второе!

- Не лезть туда, куда не звали, - тоскливо вздохнув, произнесла девчонка. - О моем таланте помнят, и если в нем будет нужда, меня позовут, и не обойдутся без… но папа! Я же действительно нужна тебе! Я знаю!

- Третье! - рычал неумолимый инквизитор, показывая девчонке уже три пальца, длинных и белых, как школьные мелки. - Третье правило!

- Терпение, терпение, терпение, - произнесла девчонка скучно и послушно. - И благоразумие. Терпеливый маг - долгоживущий маг.

- Ты нарушила их все! - рыкнул Тристан. - Даже не думай, что тебе удастся избежать наказания.

- Как будто я мало отстояла часов в углу, - пробубнила Китти, надув сердито губы. - Вы, господин отец, и Генрих всегда будете старше меня. А пока я буду ждать, когда вы меня в свои дела позовете, все интересное пройдет мимо вместе с жизнью.

- Девчонка - огонь! - восторженно вскликнул Густав, совершенно очарованный. - Надо же, какая смелая! И языкастая! Люблю таких, дерзких! Оно, конечно, отец, но перечить его милости - не у каждого мужика пороху хватит!

Китти чуть подняла ресницы, блеснула хитрющими глазами, сложила в улыбке губки бантиком - и снова приняла смиренный вид, колупая ножкой осколок зеркала.