совпадению в тот же день потерпели аварии еще два самолета, что оставило в летнопригодном состоянии всего две авиаединицы (по другим данным, вообще одну). Самолеты требовались для осмотра поля боя и связи в день сражения. В первую очередь думая о разведке после захвата Багдада, Никсон наложил запрет на любые разведывательные полеты, и Таунсенд не стал оспаривать этот приказ.

Одной из серьезных проблем, стоящих перед Таунсендом, была необходимость добиться решительной победы или полного разгрома противника, не понеся при этом существенных потерь. В его распоряжении и так сконцентрировалось две трети живой силы, имеющейся в Месопотамии, и новых подкреплений не ожидалось в течение как минимум месяца. Между тем от него требовалось захватить и удерживать от вероятных контратак крупный город. В этих условиях он не мог позволить себе кровавую победу «по очкам». Еще одну причину решить дело одним ударом давало снабжение. 6-я дивизия получала ежедневно по 150 тонн припасов вместо 208 требуемых, и в такой обстановке долго прогрызать вражескую оборону не представлялось возможным.

Озвученный Таунсендом 21 ноября план сражения, в сущности, повторял схему, примененную им при Куте. Главной целью было сворачивание османского фронта в сторону реки и перерезание путей отступления для полного уничтожения противника, прижатого к воде.

На левом фланге наступления, чтобы связать османские резервы, предполагалась атака центральной части османской обороны 17-й бригадой генерала Хогтона («минимальные силы», или колонна С) под прикрытием большей части дивизионной артиллерии и речной флотилии. Атака Хогтона должна была начаться раньше всех — в 6:20. В 7:30 на правом фланге выступит колонна B или («обходящие силы») из 18-й бригады генерала Гамильтона. Перед ними стояла задача глубоко обойти османские укрепления и пробраться в тыл линии обороны. Колонна А (или «основные силы») из 16-й бригады генерала Деламейна и двух батальонов 30-й бригады собиралась ударить по левому, самому укрепленному краю обороны противника.

Отдельно планировались действия колонны «маневренных сил», состоящей из 6-й кавалерийской бригады и одного пехотного батальона 30-й бригады во главе с ее командиром генералом Меллисом. «Маневренные силы» должны были осуществить глубокий охват, отрезать османов от находящейся у них в тылу реки Дияла и довершить разгром.

В последствии на Таунсенда обрушатся волны критики за то, что он привязал кавалерию к пехотному батальону, а командиром назначил пехотного же начальника, но обоим этим фактам имеется вполне разумное обоснование. Пехота могла очень пригодиться на случай, если бы кавалерия внезапно обнаружила при обходе неразведанный османский опорный пункт, который необходимо было бы быстро ликвидировать. Что касается руководства, командир 6-й дивизии попросту не доверял командиру 6-й кавалерийской бригады, и не без оснований: и при Куте, и во время недавней операции против османских передовых позиций кавалерия никак не проявила себя, оставаясь пассивной, в то время как Меллис давно зарекомендовал себя разумным и решительным командиром.

Командира кавалерии генерала Робертса единодушно называли «прекрасным человеком и джентльменом, но не выдающимся кавалерийским лидером»[31]. Ему часто припоминали случай в битве при Шейбе, когда связной от руководившего битвой Меллиса с посланием: «Ради бога, сделайте наконец хоть что-то!» — обнаружил весь штаб бригады прервавшимся на обед. По его воспоминаниям, «генерал и его штаб удобно разместились у передков орудий (артиллерия кавалерийской бригады были единственными, кто принимал участие в битве), разложив корзины для пикников вокруг себя»[32].

Этот план повторял и проблемы, с которыми столкнулись британцы при Куте. Таунсенд вновь вложил все силы в один мощный удар, не оставив себе резервов. Предполагалось, что османы снова будут действовать точно в соответствии с представлениями британцев. Успех операции сильно зависел от скоординированных по времени и месту действий трех различных ударных групп, не имеющих надежной связи между собой и с командованием.

Связь вообще стала общим проклятием Первой мировой для всех воюющих сторон, но в уникальных условиях Месопотамии главной проблемой оставалась банальная нехватка технических средств, таких как телефоны и провода. Проанализировав битву при Куте и фактическую потерю командования войсками Таунсендом, находящимся в башне на расстоянии 7–10 километров от фронта, в этот раз приняли решение, что командир дивизии и передовая группа его штаба расположатся прямо позади боевых порядков «минимальных сил» и дивизионной артиллерии. С одной стороны, это позволяло сильно увеличить устойчивость управления и уменьшить время прохождения сообщений и приказов, но с другой — ограничивало «горизонт мышления» генерала до событий, которые произойдут непосредственно вокруг него и в его прямой видимости и окажут несоразмерное влияние на все его решения. Кроме того, Никсон снова приехал понаблюдать за сражением, а также, вероятно, войти в Багдад вместе с Таунсендом и не дать тому присвоить лавры, и Таунсенду, возможно, очень не хотелось снова чувствовать затылком дыхание начальника, который заявил, что останется пока в Ладже.

В уверенности, что будет одержана решительная победа, штаб 6-й дивизии вместе с приказами выдал подробные инструкции о преследовании противника, памятку по городским боям с картами Багдада и даже приказы о порядке перемещения припасов и раненых в захваченном городе.

Атакующие колонны начали движение из Ладжа в 19:30 21 ноября и к полуночи заняли позиции для броска. Располагавшийся за второй линией обороны штаб Нуреддина получил сообщения о подготовке атаки британцами в 5 утра и немедленно объявил боевую тревогу.

В полном соответствии с планом колонна Хогтона выдвинулась в назначенное время. В 7 утра сухопутная и речная артиллерии открыли шквальный огонь по османским окопам, но плоская местность и миражи серьезно затрудняли корректировку огня. Силы Хогтона шли вперед, не встречая никакого сопротивления, ибо командир османского полка отдал приказ не стрелять, пока противник не подойдет на 500 метров.

В 7:45 командир «обходящих сил» генерал Гамильтон запросил разрешения начать движение. Изначально предполагалось, что к этому времени атака Хогтона уже отвлечет на себя внимание османов, но тот пока не встретил сопротивления. Все же в 8:30 Таунсенд разрешил Гамильтону выдвигаться вместе с «маневренными силами» Меллиса. Но обе колонны вскоре завязли. Навстречу Меллису выдвинулась османская кавалерийская бригада, которая успешно остановила продвижение противника и втянула его в бесплодную перестрелку. Не лучше пошли дела и у Гамильтона. Его частям удалось быстро выбить неприятеля из импровизированных позиций в пересохшей протоке, но дальнейшее продвижение остановил массированный огонь османов с обеих линий обороны. Фактически весь план по обходу противника рухнул, даже толком не начав реализовываться.

Мощным огнем была внезапно встречена и колонна Хогтона, которая залегла возле проволочных заграждений противника. В журнале боевых действий 119-го батальона в последствии будет написано, что батальон подвергся мощному обстрелу прямо с древней стены Ктесифона, которая