Он думал, что эти слова изменят все, но ничего не произошло. Все, что Стефано хотел сделать, — это схватить скрипку и унести ее отсюда, вернуть женщине, которая заставила ее петь.

Вместо этого он крепко сцепил руки за спиной.

Глаза Алессио широко распахнулись, затем его лицо снова приняло холодное, царственное выражение.

— Где ты ее нашел?

— У скрипачки, синьорины Люси Джеймисон. Ее дед вернулся с войны с этой скрипкой. Все это время скрипка хранилась в ее семье.

Брови Алессио поднялись так высоко, что почти скрылись в волосах.

— Ты забрал ее скрипку?

Стоп… Что? Алессио знал о присутствии Люси в его замке?

От неожиданности у него чуть не подкосились ноги. Стефано опустился в кресло, от которого ранее отказался.

— Как вы…

— Мне нужно знать все, что происходит в этой стране, чтобы больше никогда не удивляться. — Уголок рта Алессио изогнулся в легчайшем движении, но для него это было равносильно лукавой улыбке. — Бруно оказался очень разговорчивым насчет «ангела в замке, который слишком красив для такого дьявола, как Моретти».

Люси ангел. Темными и одинокими ночами после ее отъезда у него были долгие часы, чтобы подумать о ее пребывании в замке. Она была одинокой женщиной, пойманной в ловушку с незнакомцем. Стефано вспомнил ее опасения, когда она только приехала. Конечно, она не стала бы сразу рассказывать ему о скрипке. Она не могла знать, как он отреагирует в те первые дни, и его ужасное поведение в конце концов доказало, что любые затянувшиеся страхи были вполне оправданны. Было несправедливо винить ее, когда он тоже не задал свой вопрос.

И все же что-то в словах Алессио не стыковалось…

— Ты… присматриваешь за мной?

— Кто-то должен был. Ты не отвечал на мои письма и выглядел ужасно. Хотя во время доклада Бруно я задавался вопросом, не пробовали ли вы скрипача в оркестр Лассерно в качестве патрона. Она была бы переворотом.

Его сердце забилось быстрее при упоминании о его покровительстве. Он сможет обеспечить скрипке защиту.

Прервав его мысли, Алессио продолжил:

— Но это не важно. Где доказательства того, что именно эта скрипка стала частью коронационного кольца?

Алессио сцепил пальцы и пригвоздил Стефано своим твердым, бесстрастным взглядом. Стефано был свидетелем того, как люди увядали под этим взглядом, который Алессио мог держать неизменным до тех пор, пока подозреваемый не расколется и не раскроет все свои грехи.

Стефано потянул за галстук… поправил его. Он не был подозреваемым, потому что Алессио знал его грехи. Во всяком случае, большинство из них.

— Несколько дневниковых записей.

Уходя, Люси оставила дневники на его кровати. Стефано еще предстояло докопаться до сути истории, написанной на старых страницах. У него оставалось еще много документов из семейного архива, хотя для сегодняшней встречи было достаточно доказательств относительно скрипки.

— Только семейные истории о скрипке синьорины Джеймисон?

— Это скрипка Лассерно, а не ее. — Вот только эти слова не звучали правдой. В его устах они звучали пусто и фальшиво. — Я попросил эксперта оценить ее, и он считает, что это Страдивари. Дендрохронологическое датирование подтвердит это.

Алессио встал и вышел из-за стола. Он прислонился к столешнице, вцепившись руками в старинное дерево. Это движение заставило Стефано поднять на него глаза, хотя раньше они всегда были на равных. Даже когда он ушел в отставку, Алессио не смотрел на него свысока.

— Я знал, что ты стратег. К тому же безжалостный, если судить по потоку анонимных посылок, полных драгоценных камней, попадающих на мой стол, — за что я буду бесконечно благодарен тебе. Но я не знал, что ты можешь быть жестоким.

— Она отдала ее мне.

Он знал, что говорит как один из тех плаксивых аристократов, которые забрали драгоценные камни, подаренные им отцом Алессио. Они не имели на них никакого права, но сейчас все было по-другому. Он выполнял свой долг перед страной.

Разве не так?

— Она подарила тебе многомиллионный инструмент, который хранился в ее семье со времен войны? Орудие ее ремесла? Спроси себя, Стефано, зачем она это сделала…

«Надеюсь, это освободит тебя…»

Боль от ее последних слов, как кислота, растеклась по его венам. Он не мог ответить Алессио.

— Молчишь, — констатировал Алессио. — И что мне делать со скрипкой?

— Ты сказал, что если я найду коронационное кольцо, то смогу получить все, что захочу.

Именно за этим он сюда и пришел. Его брат и сестра.

— Это была юношеская болтовня, когда мы оба были не уверены в своем месте в мире. Мне это никогда не требовалось. — Алессио указал на скрипичный футляр на столе. — Все, что тебе когда-либо нужно было сделать, — это попросить меня о том, чего ты хочешь. Так в чем же дело?

Стефано хотел так много вещей. Он хотел, чтобы его брат и сестра освободились от бремени семейных обязательств перед Короной. Он хотел восстановить свою дружбу с Алессио. Он хотел… того, что даже Алессио не в силах ему дать. То, что он оттолкнул.

Лучше просить о том, что может быть даровано, чем желать того.

— Я хочу, чтобы ты освободил Джино и Эмилию.

Глаза Алессио расширились.

— Твои брат и сестра не мои пленники.

— Оба хотят поехать за границу по работе. Это означает, что они оставляют свои роли здесь.

— Они уходят с моего благословения. — Алессио закатил глаза, что было совершенно нехарактерно для него и не соответствовало его обычно царственным манерам. — Неужели между нами действительно все так плохо? Я думал, что создал современное княжество, тогда как твоя семья считает, что мы попали в ловушку какого-то средневекового царства. Похоже, я потерпел неудачу как великодушный монарх, но, по крайней мере, у меня есть бесценная скрипка.

Тут Стефано охватил гнев, смешанный с болью от того, что он выбросил. Перед его мысленным взором возникла картина последних минут, проведенных с Люси. Ее лицо… Как она была ранена!..

Он вскочил со стула, не в силах усидеть на месте… Алессио слегка отклонился назад, давая ему пройти, как будто Стефано мог наброситься на него. Это заставило его задуматься о том, как он выглядит потому, что в этот момент чувствовал себя диким.

— Разве все это не имеет для тебя значения?

— Многое имеет значение. Любовь, дружба. Все остальное эфемерно. Прямо сейчас ты пытаешься купить искупление. Поверь мне — искупление не придет, пока ты не простишь себя.

Стефано уставился на человека, который когда-то был его самым близким другом.

Алессио вздохнул:

— Ханна предупреждала меня о необходимости писать письма, но я не знал, как еще с тобой