Когда барабан стукнул в последний раз, наступила тишина. Я подошла к старцу, сидящему в кресле, опустилась на колени и поцеловала его руку.

— Останься со мной навсегда, Элиза! — попросил он.

Я посмотрела на свои запястья: браслеты исчезли. Я более не пленница во дворце. Но как забрать с собой короля?

— Пойдемте спать, ваше величество.

Я помогла подняться старику, довела его до постели, он с кряхтением лег.

— Элиза, под вечер я становлюсь… сентиментальным, но сегодня одна из лучших ночей в моей жизни. — Его голова непроизвольно покачивалась. Кисть, покрытая старческими пятнами, накрыла мою руку.

— Спасибо, ваше величество, — улыбнулась я ему.

Странно, но его уязвимость и то, что он так просто доверился мне, подкупали. Я лихорадочно соображала, что же делать дальше. По сути, король ничего плохого мне не сделал, насколько правильно было бы похищать его и везти к Великому жрецу?

Пока я думала, он умер у меня на руках. Дыхание его становилось все более слабым, а потом он затих. Я закрыла ему глаза — он по-прежнему смотрел на меня. Но его тело продолжало меняться: он становился все меньше и вскоре исчез в одежде; мне пришлось расстегнуть рубаху, чтобы увидеть маленького спящего младенца.

Решение пришло молниеносно: я оделась, завернула ребенка в одеяло и бросилась вон из спальни. Стражники спали. В коридоре я услышала приглушенные голоса: Ли и Дей подбирались к опочивальне короля.

— Как думаешь, он ее того?

— Конечно, идиот, что за вопрос, иначе на фига она ему нужна? Представь себе такую милашку в своем распоряжении. Надеюсь, она его достаточно утомила. — Дей говорил тихо, но в коридоре была потрясающая слышимость. Мне вдруг подумалось, что король легко мог подслушивать разговоры ожидающих его придворных.

— Мы ведь заберем Элизу, Дей? Она наша напарница.

— Шлюха она, а не напарница. Легла под Самвела, чтобы получить место в спецотряде.

— Она выдержала кучу испытаний и объездила дракона. Она не может быть такой. Ты должен признать. И Элизу нельзя оставлять здесь.

Не стала слушать дальше: ребенок на руках зашевелился, и я испугалась, что он заплачет. Бесшумной тенью проскочила в холл дворца, нашла ход для прислуги, вышла через него, проскользнула мимо убитой стражи. Нашла оседланную лошадь, кое-как залезла на нее, привязав к себе младенца одеялом, и рванула прочь из города.

Дитя становилось все тяжелее, но спало крепко. Через некоторое время, когда я уже проезжала пригород, услышала топот лошадей. Только бы успеть вперед них… Я ворвалась в лес галопом.

«Где ты? Где ты?» — звала я дракона.

И направляла лошадь туда, где слышала его ответ четче.

— Элиза, стой! — Окрик Дея прозвучал совсем близко.

«У меня дитя, оно растет», — торопилась я объяснить дракону. «Забери его и улетай. Только не урони. Отдай Самвелу или жрецу. Это король».

«А ты?»

«Я могу не успеть. Улетай. Не волнуйся за меня».

Я едва успела соскочить с лошади, спотыкаясь в снегу, подбежала к дракону и положила годовалого ребенка ему прямо в пасть. Он взлетел.

И тут же ощутила хватку на своих плечах. Сбросила руки, развернулась, но не успела ударить: получила удар в живот.

Я согнулась от боли, и Дей ударил еще раз, по ногам, и я свалилась на землю. Едва успела сгруппироваться и накрыть голову руками, как пинки и удары посыпались на меня с такой яростью, что Ли не сразу смог его остановить. Дей обзывал меня так, что в ушах звенело.

— Твой дракон улетел, сучка! Что ты ему отдала? Что ты ему отдала, дрянь? — Он навалился на меня сверху и ударил кулаком по лицу. — Где король? Ты сдала нас ему, да? Где король, тварь?

Я молчала.

— Прекрати, Дей, хватит! — Ли наконец удалось остановить его и оттащить от меня. Я была в полуобморочном состоянии. Но разговор слышала.

— Ее нужно убить!

— Ты сбрендил совсем?! Она же наша напарница.

— Как ты объяснишь, что мы ее изукрасили? Ей нельзя возвращаться.

— Мы?! Это ты ее лупил.

— Хватит, Ли. Девчонка в спецотряде, даже не магичка, это позор, ясно? Все нам спасибо скажут, что она не вернулась.

— Я не стану ее убивать. И тебе не дам.

— Мы не можем ее отвезти обратно. У наших драконов по одному седлу, сечешь? Кто-то из нас должен был остаться, ведь мы должны были вернуться с королем. Теперь дошло, умник? Ее специально отправили, чтобы мы ее потеряли.

— Хорошо, давай просто свяжем ее, и все. Она сама умрет от холода, или волки съедят.

Они действительно связали меня. И улетели. Когда гул от драконов стих, я завалилась на бок и попыталась вытереть кровь снегом, чтобы хоть что-то разглядеть. Судя по всему, оба глаза заплыли. Видела я только ночь, деревья и ощущала пронизывающий тело холод.

Я понимала, что умру от переохлаждения, если перестану двигаться, но со связанными руками и ногами мало что могла.

От бессилия и отчаяния заплакала. Но слезы замерзали прямо на щеках. Лицо болело так, что особо и поплакать не получалось, от малейшего движения было больно. Может, он мне еще и нос поломал? Дышала я ртом, отплевываясь кровью. Так паршиво мне еще никогда не было. И вряд ли еще когда-нибудь будет хуже. Холод постепенно забирал меня в свои объятия, и я поддавалась ему, забываясь, погружаясь медленно в черноту…

Что-то теплое касалось лица, ритмично, с чавканьем облизывало меня.

Ресницы смерзлись, и я не могла открыть глаза. Кто-то привалился с одного бока, потом еще кто-то с другого; то, что касалось моего лица, было влажным, постепенно я смогла приоткрыть глаз. Черный кожаный нос уткнулся в щеку, и я застонала от боли. Собака продолжала лизать, а я постепенно согревалась. Но почему мне тепло, если пес стоит передо мной? Но тут я разглядела его: черная шерсть, мощная грудь хищника, желтые глаза. Это был волк, а не собака. Черный волк. Такие бывают?

Приподняв голову, я увидела, что на мне и около меня лежат волки. Со стоном опустилась обратно на снег. Это они себе ужин разогревают, что ли?

В том, что меня сожрут, я не сомневалась. Поэтому просто закрыла глаза и стала ждать, когда меня начнут рвать на части. Я не так планировала умереть. Почему, ну почему нельзя просто тихо и мирно замерзнуть? Я не хочу испытывать боль перед смертью.

Волк подышал мне в лицо, видимо принюхиваясь. Да, волчара, я пахну кровью, страхом и горечью предательства. Сожри меня уже.

— Да иду я, иду, — вдруг донеслось до меня. Женский голос звучал где-то недалеко.

Я открыла глаза. Волк, лизавший мне лицо, заскулил.

— Поднять меня среди ночи… Вытащить на мороз… — ворчала женщина. — Надеюсь, оно того стоило.