С этими словами он ускорил шаг и оставил Гэррети позади.

Стеббинс. Он давно не видел Стеббинса. Гэррети обернулся -Стеббинс сильно отстал, но его можно было безошибочно узнать по красным штанам.Он все еще шел в хвосте, как тощий гриф, выжидающий, когда кто-нибудь упадет...Гэррети почувствовал прилив гнева. Ему вдруг захотелось вернуться и схватитьСтеббинса за горло - без всякой причины, просто выместить накопившеесяраздражение.

Когда они достигли подножия холма, ноги Гэррети онемели.

Это сопровождалось пробегающими по ним время от временивспышками боли и грозило судорогой. А почему бы и нет? Они ведь идут ужедвадцать два часа.

Двадцать два часа беспрерывной ходьбы - мыслимо ли это?

- Как ты? - спросил он Скрамма, будто не видел его уже оченьдавно. Отлично, - Скрамм шумно высморкался и вытер руку о штаны. - Простоотлично.

- Похоже, у тебя насморк.

- Это у меня каждую весну. Сенная лихорадка. Ничегострашного.

Гэррети открыл рот, чтобы возразить, когда воздух наполнилзнакомый звук "пах-пах!" Впереди кого-то застрелили, и это оказалсяГаркнесс. Гэррети испытал странное возбуждение. Магический круг опятьразорвался. Гаркнесс никогда не напишет книгу о Длинном пути. Его отволокут сдороги в сторону, как мешок с мукой, или запихнут в грузовик в брезентовоммешке. Для него ДЛИННЫЙ ПУТЬ - закончился.

- Гаркнесс, - сказал Макфрис. - Старина Гаркнесс получилпропуск.

- Прочти эпитафию в стихах, - предложил Баркович.

- А ты заткнись, убийца, - бросил Макфрис, не глядя на него.- Старина Гаркнесс. Черт возьми!

- Я не убийца! - завизжал Баркович. - Я еще спляшу на твоеймогиле!

Я... Хор ругательств заставил его замолчать, и он, втянувголову в плечи, отошел.

- Знаете, кем работал мой дядя? - спросил Бейкер, когда онипроходили сквозь тенистый туннель развесистых деревьев, и Гэррети, глядя наних, пытался не думать о Гаркнессе и Гриббле.

- Кем? - спросил Абрахам.

- Могильщиком.

- Здорово, - без интереса отозвался Абрахам.

- Когда я был маленьким, я всегда удивлялся - кто егопохоронит, когда он умрет? - Бейкер глядел на Гэррети, отсутствующе улыбаясь. -Как эта загадка, помните? Кто стрижет городского парикмахера?

- Ну и кто его похоронил? - спросил Макфрис. - Если,конечно, он умер.

- Умер, - сказал Бейкер. - Шесть лет назад, от рака легких.

- Он что, курил? - спросил Абрахам и помахал семье изчетырех человек и персидского кота. Кот был на поводке, и все происходящее явноне вызывало у него энтузиазма.

- Нет, - сказал Бейкер. - Всю жизнь страшно боялся рака.

- Так кто его похоронил? Скажи, чтобы мы могли перейти кчему-нибудь более интересному, скажем, к контролю над рождаемостью.

- А что, это интересно, - начал Гэррети. - У меня подружкакатоличка и...

- Так кто похоронил твоего деда, Бейкер?

- Не деда, а дядю. Дед у меня был адвокатом в Шревпорте.Он...

- Хрен с ним, с дедом, - перебил Макфрис. - Даже три хрена.

Кто похоронил твоего дядю? Скажи, и покончим с этим.

- Никто. Его кремировали.

- Во те раз! - воскликнул Абрахам и засмеялся.

- Тетя собрала его пепел в вазу и держала у себя дома, вБатон-Руж.

Она пыталась продолжить его бизнес, но у нее ничего невышло.

- Это твой дядя поднасрал, - заметил Макфрис.

- Почему это?

- Плохая реклама для такого бизнеса.

- Что, смерть?

- Да нет, кремация.

Скрамм опять шумно высморкался и сказал:

- Ничего, он тебя там встретит.

- Надеюсь, - сказал Бейкер, не обидевшись.

- Твой дядя... - начал Абрахам, но тут Олсон начал умолятьсолдат, чтобы ему дали отдохнуть.

Он не останавливался и не замедлял шаг, но продолжал своимольбы тягучим, полностью безжизненным голосом, вызывающим у Гэрретираздражение.

Разговор смолк. Все уставились на Олсона. Гэррети изо всехсил желал, чтобы его поскорее пристрелили. Чтобы он больше не мучился и неунижался. Солдаты смотрели на Олсона с теми же каменными, абсолютнобезучастными лицами.

Впрочем, ему вынесли еще одно предупреждение.

Было без четверти восемь, и прошел слух, что им осталосьпройти только шесть миль до ста. Гэррети помнил, что до ста миль доходили,самое большое, шестьдесят три участника. Они могли побить рекорд - их все ещеоставалось шестьдесят девять.

Слева от Гэррети продолжали раздаваться мольбы Олсона.

Некоторые кричали ему, чтобы он заткнулся, но без всякогорезультата.

Они перешли деревянный мост, вокруг которого с щебетаниемпроносились ласточки, свившие гнезда под опорами. От речки пахнуло прохладой, ижара на другом берегу показалась еще более невыносимой. "Подожди, - сказалГэррети себе. - Если ты думаешь, что сейчас жарко, подожди до полудня. Тогдасам увидишь".

Он крикнул, чтобы ему дали фляжку. Солдат молча принес ее ипотрусил назад к вездеходу. Ему уже хотелось и есть, но с этим придется ждать.

Бейкер внезапно круто свернул к обочине, осмотрелся впоисках зрителей и, не найдя никого, быстро спустил штаны. Гэррети прошел мимои услышал сзади, как Бейкеру выносится предупреждение. Потом еще одно. Секундчерез двадцать он нагнал товарищей, запыхавшийся, но довольный.

- Никто в жизни так быстро не срал! - сообщил он.

- Можешь улучшить результат, - сказал Макфрис.

- Говорят, некоторые срут раз в неделю. А я обязательнодолжен раз в день посрать, иначе приходится принимать слабительное.

- Если будешь это делать слишком часто, они тебе выпишуттакое слабительное, что второго не понадобится, - сказал Пирсон.

Макфрис откинул голову назад и засмеялся. Абрахам повернулсяи вступил в разговор:

- Мой дед никогда не принимал слабительного, а он прожил...