И наконец, самое ужасное: «Вся эта история представляется мне такой романтичной: двое безрассудных любовников, мчащихся в ночи, чтобы встретить свою смерть, которая навеки соединила их». Это сказала одна поэтически настроенная молодая дама, которой Ив чуть не дала пощечину. Однако ей удалось обойтись вымученной улыбкой и протянуть глупому созданию вторую чашечку чаю, не поинтересовавшись, хочет она его или нет. Скорый визит в дамскую комнату пошел бы на пользу этой сентиментальной идиотке и мог научить ее в другой раз думать, прежде чем говорить глупости.

— Нас могут услышать, — предупредила Ив подругу под звуки сонаты Гайдна, которую пианистка упорно продолжила мучить, хотя в комнату снова вернулись джентльмены.

— Сомневаюсь, что сквозь этот рев кто-то в состоянии слышать сам себя, не говоря уже о нас.

Ив украдкой взглянула на Кольма Хэнкорта, думая, как долго она сможет игнорировать его присутствие, чтобы не оскорбить герцога и герцогиню. Одно она знала наверняка: она никогда не сможет так открыто рассматривать его, как делала Элис, из-за чего Ив бросила на нее неодобрительный взгляд.

— Он хромает, — нерешительно заметила она.

Как будто это могло заставить разумную женщину не замечать его орлиные черты, густые непослушные волосы и впечатляющий рост. Что же до его бархатных золотисто-карих глаз… Ив вздрогнула, поймав себя на том, что с сожалением вздыхает. Нет, сейчас не могло быть и речи о том, чтобы открыто встретить его настороженный взгляд. Мистер Хэнкорт мог заманить ее в мир, в который она не хотела заглядывать, а тот поцелуй… Она не чувствовала удовольствия, вспоминая тот трепет, который теплой волной пробежал по ее возбужденному телу, когда он целовал ее, как будто сам хотел этого. А потом легко ей улыбнулся, прежде чем бросить гневный взгляд на братьев Лоберн, словно готов проткнуть их насквозь уже за то, что они смотрели на нее не так, как надо. Если сейчас внутри у Ив что-то дрогнуло, то только от страха, что она похожа на свою мать гораздо больше, чем ей хотелось.

— И кто знает, какие еще невидимые нам ранения могут быть у мистера Хэнкорта, — добавила она. Не пыталась ли она убедить себя или Элис, что слишком разборчива, чтобы восхищаться или даже — боже упаси — испытывать влечение к сыну любовника своей матери? Тем более что этот Хэнкорт оказался еще и обманщиком.

— Как бы там ни было, его небольшая хромота меня совершенно не пугает. Благодаря ей он выглядит даже более бравым, а еще этот шрам… тебе не кажется, что он превращает мистера Хэнкорта из обычного здорового джентльмена в какого-то пирата? — беспечно продолжила Элис. — Очень красивого и, конечно, хорошо воспитанного пирата.

Ив наконец перестала сердито смотреть на свою подругу, которая могла позволить себе роскошь глазеть на мистера Хэнкорта, не вызывая шквал комментариев от гостей, сновавших по комнате, как осенний вихрь. Элис могла смотреть на этого лжеца как на потенциального мужа и решить, что он ей нравится, невзирая на шрамы, хромоту, отсутствие денег… По правде сказать, Элис и мистер Хэнкорт могли очень хорошо друг другу подойти. О боже, ее мутит! Конечно, не оттого, что ее подруга и лживый племянник герцога Линейра могли оказаться созданными друг для друга.

— Сомневаюсь, что его порадовало бы сравнение с пиратом, даже с воспитанным, — сухо ответила она.

Ив искренне надеялась, что, если Элис решит, что из него получится вполне подходящий муж, и мистер Хэнкорт согласится, они уедут далеко отсюда и ей не придется смотреть, как они счастливы друг с другом. Она вдруг почувствовала себя страшно недостойной своей умной, великодушной подруги и постаралась избавиться от мысли, что мистер Хэнкорт мог бы во многом изменить ее жизнь, если бы не был сыном лорда Криса. А также лжецом, обманщиком и холодным как рыба, потому что бросил женщину после того, как зацеловал ее до того, что она забыла, кто она и где она. Он доказал, что он авантюрист и лжец и, возможно, за ним до самой Португалии тянется шлейф обманутых женщин с разбитыми сердцами.

— Мне кажется, иногда вы, аристократы, страдаете от обстоятельств своего рождения не меньше, чем мы, парвеню, — сказала Элис. Твердый взгляд ее голубых глаз говорил, что она гораздо лучше осведомлена о противоречивых чувствах подруги, чем хотелось бы Ив. — Мистер Хэнкорт — такой же пленник репутации своего отца, как мой папа, отец которого был деревенским кузнецом, пока не сделал себе состояние как фабрикант железных изделий. Ваше светское общество не так уж сильно отличается от того мира, в котором приходится пробиваться нам, смиренным простолюдинам.

— Да, ты права, — согласилась Ив и приказала себе перестать смотреть, как мистер Хэнкорт, сидевший рядом с герцогом и герцогиней, притворяется глухим. Он был одет в безупречный вечерний костюм и выглядел вполне достойным того почетного места, которое занимала вся троица высоких гостей. Что только подтверждало, насколько обманчивой может быть внешность.

— Мама и папа хотели бы, чтобы я вышла за настоящего джентльмена. Мистер Хэнкорт вполне мог бы подойти, как ты думаешь? — размышляла Элис, кивнув в сторону этого злополучного человека.

— У него нет никакого состояния, — шепнула в ответ Ив.

— Не думаю, что это может стать препятствием, верно? — спросила Элис с кривой усмешкой. Разумеется, у Клемпсонов куча денег и всего одна дочь, на которую их можно потратить.

— Он высокомерный человек, — невольно вырвалось у Ив.

Элис подняла бровь и бросила многозначительный взгляд на Кольма, который старался разговорить очень застенчивую юную даму, сидевшую рядом с ним. Он пытался вовлечь девушку в разговор других неоперившихся леди и джентльменов, которые обычно игнорировали бедняжку из-за ее робости. Как он посмел проявлять доброту в довершение всех других качеств, заставлявших Ив жалеть, что между ними стоит этот старый скандал? Нет, скандал здесь ни при чем. Он представился ей не тем, кто он есть, и заставил поверить, что они могли бы стать друзьями. Глупо, но ее обрадовало, что, если бы существовал хоть малейший, совсем невероятный шанс, что они полюбят друг друга, они могли бы пожениться, если бы не его дурацкая гордость. Какая безумная мысль. Что на нее нашло? Она вовсе не хотела выходить за него замуж, а он если и питал к ней хоть каплю любви, то очень хорошо это скрывал. Ив чувствовала, что они с мистером Хэнкортом далеки, как никогда, и была этому рада. Конечно, рада.

— Мне он не кажется каким-то особенно холодным и высокомерным, Ив, — сказала ее так называемая подруга и снова бросила на него взгляд, показавшийся Ив слишком теплым и одобрительным. — Напротив, мистер Хэнкорт выглядит очень доброжелательным и умным, так что я думаю, он станет прекрасным мужем для какой-нибудь счастливицы.

— Сомневаюсь, что он с легкостью согласится жить на средства жены, — сквозь зубы процедила Ив. Это предупреждение относилось не столько к Элис, сколько к ней самой, напоминая, что не стоит видеть в нем потенциального жениха. Впрочем, не похоже, чтобы он хотел уделить ей хотя бы пять минут с тех пор, как приехал сюда, не говоря уже о том, чтобы сделать предложение.