– Конечно. Когда жертву находят с пластиковым мешком на голове, причина смерти очевидна, и именно это обнаружилось в случае массового самоубийства членов секты «Врата рая». Но что, если кто-то снимет пластиковый мешок после смерти жертвы? Доказать убийство будет затруднительно, потому что такая форма удушения не приводит к специфичным патологическим изменениям. Когда я делала аутопсию Кассандры Койл и Тимоти Макдугала, то выявила лишь незначительный отек легких и точечное легочное кровоизлияние. Если бы не посмертное изувечение, я бы не смогла установить факт убийства ни в одном из этих случаев.

– Позвольте мне уточнить, – сказал Цукер. – Некто совершает идеальные убийства. А потом калечит трупы, чтобы мы не сомневались в том, что это убийство?

– Да.

Доктор Цукер качнулся вперед на своем стуле, в его холодных змеиных глазах вспыхнуло любопытство.

– Это очаровательно.

– Это отвратительно, вот что это.

– Подумайте о послании, которое пытается донести до нас убийца, – сказал Цукер. – Он сообщает миру о том, как он умен: «Если мне захочется, то я смогу убивать так, что и комар носа не подточит. Но я хочу, чтобы вы знали, что́ я совершил».

– То есть он хвастается, – заметила Джейн.

– Да. Но перед кем?

– Перед нами, конечно. Он издевается над полицией, говорит, что слишком умен для нас.

– Вы уверены, что это послание адресовано нам? После бандитских разборок тоже оставляют визитки с целью устрашения.

– Мы не видим здесь никакой связи с организованной преступностью, – возразила Джейн.

– Тогда это может быть кто-то совершенно иной. Кто-то, понимающий символику извлеченных глаз или стрел в груди. Расскажите мне побольше о втором убитом, о молодом человеке. Вы сказали, труп лежал на пристани, но где его убили?

– Мы не знаем. В последний раз его видели, когда он выходил из своего дома в Норт-Энде около четырех часов дня, за пять часов до обнаружения тела. Мы установили, что синие волокна, найденные на его брюках, соответствуют материалу, из которого изготавливаются коврики, обычно используемые в автомобилях. Значит, его убили, а потом тело на машине перевезли на пристань.

Цукер откинулся на спинку стула, переплел пальцы и задумчиво сощурился:

– Наш убийца демонстративно оставил жертву в публичном месте. Он мог сбросить его в воду или спрятать в лесу. Но нет, он хотел, чтобы тело обнаружили. Он хотел публичности. Это определенно своего рода послание.

– Поэтому я и просила, чтобы доктор Айлз изложила свою гипотезу вам, – вмешалась Джейн. – Я думаю, мы заходим в глубокие, темные психологические воды. Мы хотим, чтобы вы подсказали, с каким сумасшедшим нам придется сразиться.

Цукер любил именно такие дела, и Маура увидела, как загорелись его глаза, когда он стал обдумывать вопрос. Она спросила себя, какого рода человек способен с таким удовольствием погружаться в эту темноту. Неужели, чтобы понять убийцу, нужно иметь такие же извращенные мозги? И что это говорит о ней самой?

– Почему вы считаете, что обе эти жертвы на совести одного убийцы? – спросил Цукер у Мауры.

– Мне это кажется вполне очевидным. У обеих в крови кетамин с алкоголем. У обеих причина смерти неочевидна. Обе после смерти подверглись искалечению.

– Вынуть глазные яблоки совсем не то, что вонзить стрелы в грудь, – тут совсем разная символика.

– Но в обоих случаях действовал совершенно извращенный мерзавец, – возразила Джейн.

– Одно присутствие кетамина в анализе не является чем-то уникальным, – сказал доктор Цукер. – Это довольно распространенный клубный наркотик. Согласно недавно проведенному исследованию, его сейчас используют даже старшеклассники.

– Да, – согласилась Маура. – Он довольно распространен, но…

– Потом, тот факт, что первая жертва – женщина, а вторая – мужчина, – продолжал Цукер. – Имеется ли что-нибудь, что связывало их? – Он посмотрел на Джейн. – Они знали друг друга? У них есть общие друзья? Может, они связаны по работе?

– Насколько нам известно, нет, – признала Джейн. – Разные районы проживания, разный круг друзей, разные колледжи, разная работа.

– Онлайновые связи? Социальные сети?

– У Тима Макдугала не было аккаунтов ни в «Фейсбуке», ни в «Твиттере», так что через сети их не связать.

– Я получил выписки по их банковским картам, – сказал Фрост. – За последние шесть месяцев они не посещали одни и те же рестораны, бары, даже магазины. Младшая сестра Тимоти не знает Кассандру. А мачеха Кассандры никогда не слышала о Тимоти Макдугале.

– Тогда почему убийца выбрал именно этих двоих?

Наступила долгая пауза. Никто не знал ответа.

– У обоих в желудке был алкоголь, – вспомнила Маура.

Доктор Цукер молча сделал записи в своем желтом блокноте, затем поднял голову:

– Общая прелюдия к кетаминовым изнасилованиям – это смешение кетамина с алкоголем.

– Ни одна из жертв не подвергалась сексуальному насилию, – возразила Маура.

– Вы уверены?

Маура уставилась на него:

– Со всех отверстий брались мазки. Одежда исследовалась на наличие семени. Никаких физических свидетельств сексуального насилия не обнаружено.

– Но это не исключает сексуального мотива.

– Я не могу комментировать мотивы, доктор Цукер. Только свидетельства.

Губы доктора Цукера скривились в едва заметной улыбке. В этом человеке было что-то вызывающее тревогу, он словно знал о Мауре какие-то вещи, о которых она сама не имела представления. И определенно он знал про Амальтею. Все в бостонской полиции знали о том мучительном для Мауры факте, что ее мать отбывает пожизненное наказание за многочисленные убийства. Не увидел ли он какие-то черты Амальтеи в ее лице, в ее личности? Эта его улыбка – не была ли она улыбкой понимания?

– Я ничуть не хотел вас обидеть, доктор Айлз. Я знаю, что ваша профессия – свидетельства, – заговорил Цукер. – Но моя обязанность в том, чтобы понять, почему убийца выбрал именно этих двоих, если, конечно, у них один убийца. Ведь между двумя жертвами есть существенные различия. Пол. Круг знакомств. Место проживания. Тип посмертного искалечения. Недели две назад, когда детективы Фрост и Риццоли спрашивали меня про Кассандру Койл, мы прорабатывали совсем иную психологическую теорию, объясняющую, почему у нее удалили глаза. – Он посмотрел на Джейн. – Вы назвали это «не видеть зла».

– И вы тогда со мной согласились, – напомнила Джейн.

– Потому что удаление глаз – мощный символический акт. И еще очень конкретный. Убийца выбирает глаза, так как они для него символизируют что-то и он получает сексуальное удовлетворение от их удаления. Я пытаюсь понять, почему он потом избрал жертвой мужчину и использовал совершенно иной метод искалечения.