Что он хотел сказать?

Ведь мне не показалось?

За ужином Патриция спрашивает меня о моей поездке к Медвежьему озеру, но на подробностях экскурсии не настаивает, поэтому я отделываюсь от мачехи дежурным: «Все прошло хорошо». На вопрос отца к Кэтрин, как она провела сегодняшний день, та тоже отвечает: «Все как всегда, Брайан». Поэтому ужин проходит большей частью за разговором родителей между собой.

После мы остаемся с Кейт внизу, чтобы помочь Патриции убрать кухню, и только потом я ухожу к себе. В своей спальне не спеша разбираю вещи на письменном столе, складываю одежду в шкаф и пробую читать книгу. Но на самом деле продолжаю думать о парне, взгляд которого мне сегодня о чем-то сказал.

О чем ты хотел мне сказать, Мэтью?

Когда я понимаю «о чем», на часах уже почти полночь и я лежу в кровати в пижаме, но это не останавливает меня. Включив боковой свет, я вскакиваю на ноги и начинаю стремительно одеваться. Натягиваю свитшот с капюшоном прямо на пижамную футболку и шапку на распущенные волосы. Впрыгиваю в кроссовки и тихо спускаюсь вниз, стараясь никого не потревожить. Выкатив через внутреннюю дверь из гаража свой велосипед, сажусь на него и не раздумывая уношусь по дороге вниз с холма. Больше не думая и не сомневаясь. Не боясь ночи и холода.

Крыльцо дома и часть двора Палмеров освещает уличный фонарь. Когда я подъезжаю к знакомому коттеджу, возле него стоят мотоциклы и два автомобиля, один из которых — старый «Додж» отца Мэтью. Увидев последний, я всей душой надеюсь, что парень окажется дома, а не на Утесе, до которого мне при всем желании не добраться. Пока я спускалась с холма и ехала по городу, то здорово замерзла, опрометчиво не надев куртку и теплые штаны, но сейчас вовсе не это волнует меня.

Я захожу на газон и оставляю велосипед у дерева. Оглянувшись, обхожу немаленький дом Палмеров, оказавшись по другую сторону от улицы, где совсем темно. Подняв голову, вспоминаю внутреннее устройство дома, отыскивая взглядом окно спальни Мэтью.

Оно крайнее слева и, когда я нахожу его, то вижу, что в нем не горит свет, а это значит, что парень наверняка на Утесе. И, возможно прямо сейчас, когда я стою здесь, проводит время в компании своих друзей или даже… симпатичных подруг. У которых темные волосы и смелое желание в глазах. И с которыми вряд ли заскучаешь даже такой холодной ночью.

Однако стоит сердцу сжаться о этой мысли, как наверху в комнате загорается боковой свет, а в окне мелькает мужской силуэт.

— Мэтью! — от неожиданности я подпрыгиваю, махнув рукой. — Эй, Мэтью!

Привстав на носочки, прикладываю ладони ко рту и негромко окликаю парня. Свой сотовый я оставила дома, а поднять дом на уши не хочу, поэтому мне остается только его позвать. Но окно приоткрыто, и я надеюсь на успех.

Подняв с земли небольшой камушек, бросаю его в стекло. Подбираю еще один и бросаю следом.

— Эй, Мэтью! Это я — Эшли! Да выглянь ты наконец, или я разбужу весь квартал! Эй, я знаю, что ты там!

Окно распахивается, и в нем показывается Палмер. Конечно, он изумляется, а вот я так ему рада, что улыбка сама ползет на лицо.

— Эшли?!

— Привет, Мэтью! Я ужасно замерзла, ты можешь выйти? Потому что я все равно никуда не уйду, слышишь!

Окно тут же захлопывается и закрываются жалюзи, оставив меня стоять в темноте наедине с тишиной.

О, нет. Он же не сделает вид, что я ему померещилась? Только не он!

Но не успеваю я по-настоящему об этом подумать, как Мэтью показывается из-за угла дома в одной футболке и спортивных штанах. Подходит ко мне и набрасывает на мои плечи свою куртку. Укутывает в нее до самого подбородка.

— Привет! — Продолжает удивляться: — Что ты здесь делаешь в такое время? Как ты добралась?

— На велосипеде, — я ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь ему. В этой части двора довольно темно и моей улыбки наверняка не видно, так что остается понадеяться на то, что я не выгляжу совсем уж глупо. — Я оставила его под деревом. Да не важно!

— Эшли, ты с ума сошла — ехать через полгорода! И ты почти раздета, ноябрь на улице!

— Я не подумала. Точнее, не успела.

— Не подумала?

— Нет, я как раз-таки подумала, — спешу заверить парня, — но совсем не об этом!

Сердце от его близости бьется как сумасшедшее. И все слова пропадают. Пока я ехала, мне столько всего хотелось ему сказать… А сейчас, когда он рядом, никак не могу найти самое важное слово, с которого смогу начать разговор.

Хорошо, что он ни о чем не спрашивает, просто берет меня за руку, крепко сжимает ладонь и ведет за собой.

— Идем!

Проведя в дом, подводит к лестнице и негромко просит:

— Только тихо, Эш! У Лукаса в гостях не самая лучшая компания, не хочу, чтобы они тебя видели. Пойдем!

Мы поднимаемся на второй этаж и входим в его спальню. Закрыв за нами дверь, Мэтью спешит убрать с кресла свои вещи на его спинку, чтобы я могла сесть.

— Извини, у меня здесь снова не убрано. Отвык встречать гостей.

— Не переживай, я все понимаю.

— Тогда подожди, я скоро!

Он выходит из комнаты, оставив меня одну. Но уже через несколько минут возвращается с чашкой горячего чая. За время пока его не было, я успела снять с себя его куртку и сесть в кресло, так что теперь с благодарностью принимаю чашку из рук Мэтью, грея о ее бока озябшие ладони.

— Спасибо. М-м, как вкусно пахнет… — втягиваю в себя носом запах ароматного напитка. — Надо же! Даже чай у тебя особенный!

— Хм.

Он передает в мои руки чашку, а сам садится сбоку от меня на край кровати. Куснув губы, убирает длинную челку со лба, озадаченно следя за мной. У него немного растерянный вид и вместе с тем он собран — это заметно по напряженным плечам. Я так соскучилась по нему, что сижу и рассматриваю парня, и не сразу это замечаю.

— У тебя футболка надета на шиворот и волосы мокрые.

Он тут же проводит по ним рукой.

— Да уж. Я только что пришел из душа и собирался лечь спать. День был сложным.

— А еще в твоей комнате не горел свет, и я подумала, что ты на Утесе.

Мэтью ничего не отвечает, но сжимает губы в твердую линию, отчего на его красивых скулах обозначаются желваки. Я делаю еще несколько горячих глотков и встаю, чтобы поставить чашку на стол.

— Извини, если помешала. Я скоро уйду.

— Я не сказал, Эшли, что не рад тебе.

— Значит, рад?

Он смотрит на меня, сцепив перед собой руки в замок, и негромко догадывается:

— Никто не знает, что ты тут, верно?

— Никто.

— Эшли, твоему отцу это не понравится.