– Ну наверное.

– Селиверстов говорит о десяти человеках постоянного штата: редакция, плюс сам профсоюз, плюс штатный юрист. Так?

– Да. Юля это тоже сегодня подтвердила.

– Отлично. А теперь считаем. Содержать десять человек, это немалые деньги…

– Так они их отсуживают! – перебил я тетку, так как мне казалось, что разговор этот идет уже по второму кругу. – И Жильцов в этом прямо признался…

Вика вдруг сделала большие глаза и воскликнула издевательски:

– Признался? А ты что, батюшка, чтобы Жильцов тебе признавался?

– Ну не придирайся…

– А я не придираюсь. Я изумляюсь! Как такое количество народу живет без участия коры головного мозга? Каждый оскорбится, если ему сказать, что он homo, но не sapiens! Так почему не использовать мозг полностью? Мозжечок, гипоталамус, гуморальную систему все с удовольствием используют. А остальное?

Вика уставилась на меня вопросительно, с нескрываемой иронией. Хотелось плюнуть на все и завалиться спать, но узнать про труп хотелось сильнее.

– Ну и в чем же я ошибся?

– В подсчетах, дорогуша, в подсчетах! Даже если профсоюзники сидят на минимальной зарплате – по десять тысяч на нос, что вряд ли, но пусть, – это сто тысяч рублей. В месяц! Плюс расходы на издание самой газеты. Это плюс еще пятнадцать-двадцать тысяч каждый тираж. Выходит газета раз в неделю, значит в месяц только на бумажную версию тратится от шестидесяти до восьмидесяти тысяч. Плюс содержание сайта. То есть в месяц получается около двухсот тысяч только на газету. Далее, содержание штатного юриста – тоже тысяч двадцать, как минимум. Плюс содержание транспорта: у них есть машина «пятерка» на балансе. Плюс содержание помещения. Ну и, собственно, профсоюзные дела – подарки детям на Новый год, матпомощь, путевки в санатории и детские лагеря. Очень сомневаюсь, что на все это можно собрать взносами или судами. Тем более, как ты уже выяснил, на заводе существует и, так сказать, зависимый профсоюз – от администрации, и туда отчисляются обязательные три процента от зарплаты каждого работника. Не кажется, что многовато сборов для простых заводских работяг? А суды – это вообще разовый доход. Содержать целую индустрию на доходы от случая к случаю – невозможно.

Я подумал, что подсчеты выглядят логично. Нелогично выглядел только один момент: кому, кроме самих работников завода, нужно спонсировать заводской профсоюз. А главное – зачем?

– О-о-о, а вот у нас появились признаки высшей нервной деятельности! – с преувеличенной веселостью отреагировала Вика на мой вопрос. – То есть мы снова вернулись к теме – откуда деньги. Правильно? Только не говори мне про суды. Не может профсоюз сдирать столько денег с «Русского минерала» по судам.

– Да почему не может-то? – не выдержал я и тоже повысил голос.

– Закон не велит. Возможно, завод и выплачивает миллионные штрафы из-за проверок, инициированных профсоюзом, но это штрафы государству. А то, что может получить профсоюз по суду, – это только ущерб репутации за выступление того же Селиверстова по телевидению или в печати, где он про профсоюз что-нибудь плохое говорит. А это сущие копейки. А может быть, и вообще ничего, так как Селиверстов за словами следить умеет.

Так что еще раз повторяю для ветеринаров: не сходится баланс! А это значит только одно – у профсоюза есть спонсор на стороне! Вопрос, какие у этого спонсора цели?!

– Ладно. И? – спросил я, намеренно понижая голос, потому что своими безумными ночными криками мы могли бы перебудить весь дом.

– Ну а теперь самое интересное… – сказала Вика и взяла с подлокотника дивана несколько вырезанных статей, которые лежали отдельно от всех остальных газет. Она протянула мне газеты со словами: «Это пока была логика, а вот сейчас начинается лингвистика».

Вырезок оказалось три. Самая большая называлась «Убийство бревном?». Криминальная хроника популярной газеты «Вечерний город» сообщала, что некто Захаров М. И. 1958 года рождения, кладовщик «Русского минерала» и заместитель председателя профсоюза «Единым фронтом», погиб при довольно жутких обстоятельствах. Тело нашли между металлическими гаражами в десятке метров от дома убитого. Приехавший судебно-медицинский эксперт установил, что Захаров умер от единственного удара тупым предметом в висок слева. Сила удара и поверхность повреждения позволили предположить, что мужчину сбила машина. Однако следов волочения полицейские не обнаружили, собака след не взяла. Других повреждений на трупе не было, и, судя по всему, убийство произошло здесь же, между гаражами. «Видимо, грабитель ударил Захарова бревном или огромной трубой», – предполагал журналист.

Если автор из «Вечернего города» был потрясен способом убийства, то в газете «Прогород» больше интересовались мотивом. Статья называлась «Медвежье ограбленье». Эта газета сообщала, что Захарова убили ради наживы. Пропали личные вещи: деньги, банковские карты и телефон. Документы и выпотрошенный кошелек были вывалены на грудь убитого. Убийца даже не пытался замести следы. Все это напомнило журналисту нападение гигантского медведя.

Третья заметка была распечаткой с новостного сайта, на оперативный характер которого указывали заголовки: «Срочная новость: изверг с бревном»; «Убийца-силач угрожает жителям». На сайте сообщались детали: Захаров возвращался домой после рабочей смены и был нетрезв. Интернет-журналисты раздобыли также фотографию кладовщика и фотографию места убийства. Захаров выглядел вполне себе обыкновенно: немного одутловатое лицо с набрякшими веками, похожее на тысячи ему подобных лиц российских работяг за пятьдесят, стрижка ежиком, залысины, глаза без выражения. Место убийства выглядело строго утилитарно: два гаража, между ними проход около метра шириной.

– Что скажешь? – поинтересовалась Виктория.

– Ужас.

– А по делу?

Я перебирал вырезки и крутил новостную ленту. По делу у меня был вопрос: какое отношение убийство в гаражах вообще имеет к спору между профсоюзом и администрацией завода «Русский минерал»?

– Захаров был простой кладовщик на заводе. Это просто совпадение.

– А я как раз думаю, что это убийство совсем не случайное, – задумчиво проговорила Виктория. – Захаров – заместитель Жильцова.

Я вспомнил наш с Юлей откровенный разговор на банкете. Виктория была не в курсе главного – что все члены профсоюза являются заместителями председателя, чтобы никого из профсоюзников нельзя было уволить. В остальном Захаров самый простой человек, работяга, судя по всему, алкоголик. Точно не ключевая фигура.

Выслушав меня внимательно, Виктория молча поднялась. Лицо ее стало непроницаемо. Взгляд обратился внутрь. По-моему, известие ее не обрадовало. Я наблюдал за теткой. Вика взяла с журнального столика газеты, которые сегодня утром привезла нам Юля.

– Вот именно! – сказала она наконец почти шепотом.

– Что, именно? – переспросил я, забирая из ее рук стопку.

– Именно, что их там всего сто человек! Я этого не знала, но теперь все еще лучше сходится… Ты, например, знаешь, где находится Гуджарат?