О, боевик, другое дело. Ненадолго завис на боевике и почему-то заснул, видно так устал вчера вечером, когда работал над нашей недотрогой.

Да какое там устал, я готов трахать её хоть днём, хоть ночью. Но это ещё впереди.

Держись Анька, сама запросишь, чтобы я на тебе женился!

Сплю и вдруг вижу сон…

Чьи-то пальцы легли на живот. Я потянулся, какой приятный сон. Тёплая ладонь под футболкой, я вздрогнул и проснулся.

Сумерки в комнате, а передо мной светлое пятно — Аня.

— Ты откуда? — удивлённо глянул я, взял её за руку и потянул на себя, она легла сверху и губы её тут же прижались к моим.

И как жадный зверь, не долго думал, тут же обхватил, а руки полезли по её телу. Мои губы раздвинули её губы, и язык уже без остановок двинулся в свой долгий, как я надеялся, путь.

Вся обида мгновенно куда-то улетучилась, и я уже ни на что не сердился. Пусть говорит что хочет, главное, поступки её, всё время говорят об обратном.

Говорит — Нет, подразумевает — Да.

Пальцы мои тут же нащупали бёдра и потянулись под юбку в поисках мест ещё более приятных, чем бархатистая кожа бёдер. Моя рука под её юбкой. Аня навалилась на меня грудью и я почувствовал её соски.

Эх, если бы не этот дом и не стук чертовых каблуков…

Кстати… стук каблуков…

Не успел я подумать, как в дверь постучали и она нахально открылась, осветив полоской света, наш совершенно бесстыжий поцелуй.

— Ах, извините! — воскликнула Диана и, прикрыв дверь, в небольшое отверстие проговорила, — не думала, что вы тут… прошу прощения, извините, — и она хлопнула дверью и гневно зацокала каблуками по коридору.

— Что это такое? Почему она входит к тебе в комнату, когда захочет? — возмущённо проговорила Аня.

— Это в первый раз такое. Наверное, она увидела тебя и решила разобраться, не обращай внимания — я усмехнулся и снова потянул её к себе.

— Нет, подожди, я не понимаю, какое ей дело до тебя?

— Ну, может она влюблена в меня, мне то что.

— Что?!

— Да какая разница, она меня совершенно не волнует. Не будем отвлекаться, и вдаваться в подробности.

— Ну уж нет. Мне не нравится, что ты находишься тут, рядом с этой странной женщиной, а что если ей придёт в голову прийти к тебе ночью?

— Я выставлю её за дверь. И вообще, у меня был бы сейчас свой собственный дом, если бы кто-то вышла за меня замуж.

— Ах, значит это я виновата, что какие-то женщины ходят тут, и вообще, я о тебе слышала много не слишком хорошего.

— Это всё до тебя. Сейчас — я полностью твой.

Она встала и возмущённо на меня посмотрела.

— Да что такое? В конце концов, — возмутился я, понимая, что ощупывание и поцелуи закончились.

— Всё, я пошла. Не буду мешать. И она быстро выскользнула из комнаты.

И я остался снова при своём интересе.

И — спасибо — хоть не со стояком в штанах.

Если эта сучка Диана вошла бы чуть позже, было бы не так все весело.

Вот жеш зараза. А я ещё думаю, чего она целый день возле моей комнаты вьётся? Теперь понял, хотела соблазнить меня, а тут — не дали.

Ну конечно столько лет за одним и тем же мужем, кому не надоест.

Стоп о чём это я? Со мной конечно так не будет. Но Олег — настоящий сухарь.

Он наверное трахает её только по четвергам, или нет, по пятницам в конце рабочей недели. Когда биржа расходится на выходные.

Нет, вы считаете это нормально? Вот так, ни с того ни с сего, вваливаться в комнату к мужчине? На это должны быть очень веские причины и наедаюсь это не потому, что я дал какой-то призрачный повод. Потому что я точно, ничего подобного не делал.

Что эта мартышка намалёванная вообще себе думала? Что я схвачу её, задеру юбку, и оттрахаю там же, не отходя далеко в сторону от двери. А потом она расправит, помятую моими ладонями кофточку и пойдёт улыбаться своему мужу внизу в столовой.

Да я понял, эта легенда, которая ходит обо мне, всё ещё держит всех здешних девушек и женщин в надежде, что когда-нибудь это счастье — мой великолепный член, коснётся и их самих.

Но не до такой же степени. Девушки. Не занимайте очередь, пока я занят…

Мой ум, потревоженный и неудовлетворённый, требовал немедленной мести.

Какого хрена?

Я спустился вниз, и в гостиной, на стародревнем диване увидел брата, с бутылкой пива в руке. Рубашка расстегнута почти до половины. Расслабленное его состояние, позволило подступиться более жестко, чем я сначала планировал.

— Что у вас тут происходит?! — начал я недовольно и громко.

— В чём дело? — обернулся Олег.

— Спасибо, конечно, что дал мне машину из тёткиного гаража и дал денег в долг, но это уже вообще!

— Да что такое?

— А спроси свою жену! Она разучилась стучаться? И почему она считает, что в мою комнату, можно просто вот так входить когда захочется ей? А потом на меня вешаете все грехи, какие есть.

— Не кричи, у меня и так мозги ещё не остыли после сегодняшнего дня. Что ты имеешь в виду?

— Ко мне пришла Аня, мы с ней, как бы так сказать обнимались, и тут заходит твоя жена, да ещё с наездом. Она стучать разучилась?

— Может быть, не постучала, потому что она здесь у себя дома. И совсем забыла, что есть ещё и ты.

Олег усмехнулся, отхлебнул из бутылки и ещё больше развалился на диване.

— Я не претендую на её дом. Только лишь прошу, раз я у вас в гостях, не смотря на то, что в этом доме прошло моё чудесное детство, имею я право на какое-то пространство, в которое никто не вклиниться и не придёт проверять задернул ли я на ночь шторы?

Стук каблуков оповестил нас о приближении Дианы. Она вошла в гостиную и нехорошо так улыбнулась. В её улыбке и насмешка и какая-то даже продуманная издёвка. Она как будто радовалась тому, что помешала мне.

— Тимофей видно забыл, у нас тут не отель и не дом свиданий.

— С каких пор я должен слушать кого-то, что мне делать в своей, извините предоставленной любезно вами, комнате. В доме моей тётки.

— Вот именно — любезно предоставленной. И теперь это и мой дом, — ухмыльнулась эта стерва.

— Дом не твой, а твоего мужа! И если он разведётся с тобой, вылетишь отсюда, так же как и влетела.

— Ты слышал, что он говорит? — возмущённо дернула она брата за плечо.

На что он недовольно поморщился и, глядя на меня сказал:

— Ну ребята, ну не ссорьтесь. Я и так устал, а вы со своими драцкими проблемами.