Хоть что-то позитивное во всем этом есть. Остальные сосредоточенно ели. Из-под бровей я кинул взгляд на Аню, и почувствовал, что знаю о ней намного больше, чем она желает, чтобы я знал. Но она, словно меня и нет, резала салат и посылала кусочки листьев себе в рот, а потом тщательно пережёвывала.

Я не был голоден и мысли о еде пока не слишком возбуждали меня. Принесли чай. Отхлебнул, с удовольствием и почувствовал, стало намного лучше. И веселее. Отвратительное ощущение, что преследовало меня эти полчаса, кажется отпустило. Раз уж я оказался за столом вместе с Владимиром, Ольгой и Анной, не считая ещё пары друзей, всё же казалось, что сидим мы как бы по-семейному.

И вместе с этим, в голову пришла интересная идея. Вернее, она как-то вдруг влетела мне в мозг и заставила говорить то, что может быть, в другое время я и не стал бы говорить. Но обстановка настроила и дала толчок словам.

— Владимир, — выпалил я, даже с вызовом, — а разрешите мне пригласить вашу дочь на свидание?

Все повернулись и в лицах я увидел некоторое удивление. Это ничуть не смутило меня. Зацепкин глянул на Аню, но она и бровью не повела, все ела свой салат. Как будто речь шла вовсе не о ней.

— Может быть, ты спросишь об этом Аню? — улыбнулся муж моей сестры, как будто почувствовал, здесь есть какой-то подвох.

— Дорогая Анна, — я демонстративно встал, — разрешите пригласить вас на свидание?

Полминуты она ела, а все смотрели не неё. Потом она взяла салфетку, промокнула губы и сказала:

— Хорошо, я пойду с тобой на свидание.

Довольно, с видом победителя, я окинул взглядом сидящих за столом.

— Но, предупреждаю, — продолжила она, — если мне что-то не понравится, я сразу уйду.

Она кинула салфетку на стол, встала и вышла из столовой.

— Договорились! — очень довольный, прокричал я ей в след.

Аня

Ну всё, он сам напросился. Завтра его жизнь станет невыносимой.

Я — сделаю её такой.

Это надо, какой наглец. Хоть и немного я встречала людей, но таких откровенных нахалов — только одного. И именно он, как ни крути, должен на мне жениться. Вот это он попал. Я конечно хочу замуж и точно знаю, что за него, но прежде хочу измотать все его нервы.

Пусть беспокоится. Пусть нервничает. И пусть падает на колени и умоляет. По-другому никак.

Около полвины седьмого я уже собралась. Хоть и должен был Тимофей приехать в восемь, но в семь я уже нетерпеливо ходила по комнате. То и дело, заглядывая в зеркало, дергала туда-сюда пряди волос, бесконечно проверяла, хорошо ли сидит платье. Завязывала бантик, который как бы подразумевался на поясе, но, в конце концов, оторвала его и бросила на пол.

Страшно. Волнительно и страшно. Что будет?

В сотый раз давала себе обещание быть строгой, и неприступной, но что-то подсказывало, что этого не будет.

А когда в восемь я вышла из дома спустилась по лестнице и пошла в направлении машины, у которой стоял Тимофей, я поняла, что забыла всё.

Боже за что? Он — словно Бог глянцевых журналов, а его кривая усмешка, просто сшибает с ног. Я шла и чувствовала, как затягивают меня щупальца его обаяния, как гипнотизирует взгляд, и весь его вид тянул меня, не давая путей для отступления. А когда он протянул букет маргариток, я и вовсе поплыла. Это заставило меня выдавить улыбку, о которой, ещё выходя из дома, я приказала себе просто забыть.

Эти джинсы, эта свисающая небрежно футболка, — мамочки мои родные! Я просто не в состоянии повернуть назад. А иду, навстречу своей погибели. И что-то подсказывает, что погибну прямо сегодня, только лишь он коснётся меня.

Сели в машину. Тимофей, глянул, а я снова сделала серьёзное лицо. Он понимающе улыбнулся, а я еле-еле сдержалась, чтобы не улыбнуться в ответ.

— Куда едем? — тоном учительницы спросила я.

— Едем ужинать?

— Я не голодна, — начала я свои издевательства.

— Тогда в кино.

— Ты шутишь?

— В парк?

— Нет.

— Может в отель? — его кривая улыбка чуть не разрушила все мои планы.

— Всё, я пошла, — я взялась за ручку двери и хотела открыть, но он сказал.

— Я знаю, куда мы поедем.

О быстро завел мотор и машина тронулась с места. Я даже не успела ничего сказать, или возмутиться.

— Куда? — запоздало спросила я.

— Увидишь. У нас с тобой будет лучшее первое свидание.

— Посмотрим.

Вскоре стемнело и я надеялась, что он не оставит меня где-нибудь. Потому что я страшно боюсь темноты и оказаться далеко от дома. Я смотрела вперёд и по сторонам, но машина неслась, и было совсем непонятно куда мы едем.

Огни города уже остались позади, а мы всё ехали и ехали и теперь, мне уже действительно становилось страшно.

— Куда мы едем? — испуганно спросила я.

— Уже скоро.

— Я боюсь! Отвези меня домой!

— Конечно отвезу только после того, как наше свидание состоится.

— Я уже не хочу никакого свидания. Давай вернемся. Я боюсь мне страшно! — я уже перешла на крик, когда он вывернул руль, мы въехали в какие-то кусты, немного ещё и машина остановилась.

Тимофей вышел, открыл мне дверцу и подал руку.

— Прошу вас.

Я взяла его за руку и вышла из машины. Шум тихой волны, набегающий на берег и что-то неподалёку, я рассмотрела очертания столика двух пляжных кресел. Теперь, я всё поняла.

— Сейчас, — он засуетился и достал что-то из багажника.

Сумка-терпмос, зонтик, плед. Что это он задумал ночевать здесь? Я не согласна.

— Что это значит? — я не могла не улыбнуться, так как в темноте всё равно не видно.

— Я хочу, чтобы у нас было настоящее свидание, только ты и я.

— И для этого мы ехали полчаса?

— Представь, что это, — он развёл руки в стороны, — необитаемый остров, а я единственный мужчина, который остался на земле, а ты единственная девушка. Представляешь?

— Нет.

— А я да. Иди сюда, садись.

Я прошла, села в кресло. Тима выкладывал на стол фрукты, бокалы. Бутылку шампанского, шоколад.

Откуда-то заиграла музыка и меленькая лампочка загорелась на столе, осветив только его границы, а всё что за ними кажется невидимым и нереальным. Лунная дорожка от тусклой скрытой за облаком луны. Мне показалось, что и действительно мы одни на острове и может даже во всем мире.

Тимофей налил шампанского в бокалы и один подал мне. Сел напротив меня и посмотрел на бокал.