— Наконец-то проснулась.

— А сколько я там была?

— Третья неделя пошла. Я уже думала всё.

— Что всё?

— Ничего, это я так просто о своём.

Я вышла из дома потянулась, и глянула на лучи солнца, что пробивались сквозь деревья. И почему-то так захотелось что-то делать, двигаться и идти куда-то, и захотелось увидеть Тимошу…

Что же это я совсем за него забыла? А ведь он каждый день приходит.

Ну что же, значит начнём всё заново?

Тимофей

Ничего не понимаю. Почему она закрылась, почему бросила меня? Закрыла все двери и не даёт возможности помочь.

Как поступить, оставить в покое, дать ей страдать в одиночестве? Но ведь я тоже потерял сестру, и нам можно было бы страдать вместе. Постепенно я понял, что ей тяжелее, чем мне, она никогда не знала никого другого. И она такая наивная, совсем не приспособленная. Как она будет познавать этот мир одна? Ведь она не знает ничего дальше забора своего дома.

Теперь я нужен ей вдвойне, даже втройне. Я должен быть там, с ней, а оббиваю её порог и даже не могу заглянуть внутрь. Сто раз обходил вокруг забора и даже дерево спилили. Неужели так сильно она не хочет меня видеть?

Но если так, пусть скажет это прямо мне в лицо и клянусь, я не буду настаивать. Просто повернусь и уйду. И пусть это будет стоить мне миллионов. Но я не стану даже подходить к её дому.

Пусть только скажет.

А пока, всё что мне известно, это закрытые ворота и слова горничной, что меня не хотят видеть. Что же, подожду, до тех пор, когда меня видеть захотят.

И я перестал приходить.

А примерно через месяц после всего что случилось, я получил смс — Приходи сегодня.

Не нужно и говорить, как быстро я собрался и уже через полчаса стоял под воротами Ани. Калитка открылась сразу, как позвонил, и я, слегка неуверенной походкой прошел к крыльцу. Стеклянные двери открылись, уже совсем не смело я вошел в холл. Никого не было. Я осмотрелся, постоял.

Наконец вышла горничная и сказала:

— Прошу вас.

Я поднялся на второй этаж и увидел, одна из дверей открыта. Вошел. Никого.

Смятая постель, подушки разбросанные по полу.

— Аня! — позвал я, но никто не откликнулся.

Немного постоял, решил выйти, а то может не так комната. Но только хотел выйти, открылась другая дверь и вошла Аня.

— Ты пришел? — она как будто не ожидала меня увидеть.

— Пришел.

Аня прошла по комнате, она как будто не знала, куда себя деть. Я пошел к ней, но она остановила:

— Не подходи, не надо.

— Почему?

— Потому что ты думаешь, что я…

— Да ничего я не думаю, — выпалил я, — это ты так решила, что я так думаю. А я… я не понимаю, почему ты отталкиваешь меня?

— Я не отталкиваю, просто не хочу…

— Я знаю, что ты думаешь, что я кручусь вокруг тебя, потому что мне это выгодно, и потому что так надо. Так вот, я тебе хочу сказать, я могу вот прямо здесь и сейчас, или когда ты скажешь, подписать бумагу, что я отказываюсь от наследства. Отказываюсь от всего. Ничего мне не нужно!

— Ты врёшь.

Я обернулся, подошел к столу, на котором лежала тетрадь и ручка, сел и начал писать.

Молча, Аня наблюдала за мной, но я был уверен в своём решении. Как ещё я могу доказать, что мне ничего не нужно без неё.

— Вот, — я встал, подошел и протянул ей бумагу.

Она взяла, прочла и посмотрела на меня уже по-другому.

— Значит, ты согласен…?

— Да я согласен. Даже если ты не хочешь выходить за меня замуж, позволь быть с тобой рядом. Потому что никто мне не нужен, и деньги не нужны, ни дома ничего. Только ты.

Она подняла на меня взгляд и сказала:

— А ты знаешь, я тоже готова от всего отказаться ради тебя.

И я уже не сдерживался, бросился к ней, обхватил. Она обняла меня, прильнула. Я целовал её так нежно и ласково, гладил и прижимал к себе. И она, всё сильнее и сильнее прижималась и в это мгновение мы оба чувствовали, что ничего нам не нужно. Только быть рядом друг с другом и никогда не расставаться.

— Так ты женишься на мне? — сказала она неожиданно.

Я глянул ей в глаза и увидел согласие полное и безоговорочное согласие.

— Ну, если ты меня попросишь…Если хорошо попросишь…То может быть, я ещё подумаю, — хитро улыбнулся я.

— Подумаешь?! Я тебе дам, — и она стала щипать и бить своими маленькими кулачками.

Через два месяца мы поженились. И конечно же я вступил в своё наследство. Мы же не дураки, чтобы от него отказываться.