— В тех курганах, которые у нас, под Саратовом, все просто. Делали сруб, опускали туда все, что положено, сверху перекрывали досками, или просто клали жерди, на них — шкуры и сверху все засыпали землей. Тутошние разорились на каменные склепы. Значит… значит в них есть дверь. Скорее всеготут все вот так…

Он вернулся к своей схеме и чего-то на ней нацарапал.

— Вот тут угол, и еще вот тут. В плане они все должны быть похожи. Если много углов — конструкция будет устойчивей… здесь все развалено, значит, скорее всего камера прямоугольная. Ага, а дверь — в узкой стороне.

Друзья смотрели во все глаза. Феликс то бродил между курганами — очень аккуратно, не заступая за их границу, то возвращался к рисунку на земле. Размышлял вслух.

— Гроб должен стоять подальше от двери. Значит — там.

Потом Феликс принялся обмерять захоронения шагами. Вышло, что второе было немного побольше первого — такое отступление от стандарта немало его опечалило. Он еще посидел над схемой, что-то бубня себе под нос, потом громко объявил.

— Давайте вот этот покопаем. Только аккуратно, — он прошел вперед, пробуя грунт под ногами. — Давай лопату, Калей. А ваша где?

— Э-э… потеряли мы ее, — промямлил Раин.

— Чего?

— Ну… там у леса тоже такой развороченный курган был, мы решили в нем покопаться. Там плита обрушилась, ну и…

Феликс покрутил пальцем у виска.

— Ну вы, блин, даете. Жить надоело? Ладно, попробуем одной.

Копал он очень своеобразно — снимал грунт тонким слоем и отбрасывал его подальше, в лес. Калей рылся в этих «отбросах», проверяя, не попало ли туда чего интересного. Дело шло ни шатко ни валко, Феликса сменил Савон, старательно имитируя все его движения. Феликс уселся на краю раскопа и вперился в землю, словно пытаясь прожечь ее взглядом.

— А чего мы ищем? — спросил у него Раин.

— Америку, — угрюмо ответил тот. — Не мешай.

Раин отошел. Савон, аккуратно ведя лопату по грунту, ответил ему.

— Ищем мы, как я понимаю, чего-нибудь. Ничего конкретного. Что найдется.

— Если тут чего и есть, — сказал Феликс, не отрывая взгляда от земли. — То оно в гробу. Так как гроб большой, а склеп маленький. Так что копаем дальше.

— Далеко еще?

— Примерно метр еще снять надо. И нам дико повезло, что дерево вот так аккуратно развалило склеп. Осталась бы хоть одна стена целой — фиг бы мы что тут смогли сделать.

Через полчаса сменивший Савона Раин наткнулся на горизонтальную каменную плиту. Феликс тут же оживился и взялся за лопату сам — тщательно расчистил крышку, прокопал вокруг, очень тщательно рыхля землю и выбрасывая ее в сторону микроскопическими порциями. Ничего не обнаруживалось, что его скорее радовало.

— Это значит, что гроб сам по себе не разбит, — ответил он на вопрос Раина. — Все, что туда положили — все там и осталось. Ничего не унесли.

— Может, и унесли, — рассудительно заметил Калей. — Крышку подняли, все, что надо вытащили, крышку опустили и ушли.

— Не, так не бывает, — решительно возразил Феликс. — Курганокопатели так не делали никогда. Обычно они просто копают сверху — расчищают крышу склепа, пробивают ее, разбивают гроб и вытаскивают все интересное. Ну, кости-черепки в одну сторону, все, что нужно им — украшения, оружие и так далее — уносят.

— Почему?

— Потому, что так удобнее и быстрее. Склеп ведь небольшой, в нем не повернуться. Только через крышку.

— А почему мы так не делаем?

— Потому, что нам не кости нужны, а информация. Или я чего не понял в наших разговорах?

— Информация информацией, — сказал, накаляясь, Раин, — а мы сколько времени уже потратили на… на…

— А как тело в гроб клали? — торопливо спросил Калей, корча в адрес Раина страшные рожи.

— Сверху, — съязвил Феликс. Потом смягчился и пояснил. — Тело клали в гроб, закрывали гроб крышкой — вот этой вот, мы ее сейчас откапываем. Потом перекрывали склеп сверху каменными плитами, потом закрывали дверь, потом все засыпали землей.

Феликс за разговором не забывал о работе — крышка гроба выступала из земли уже полностью.

— Уфф, покопайте теперь вы, — Феликс вылез из раскопа и припал к фляжке. — Только очень аккуратно — саму крышку не трогайте, ройте вдоль стенок и землю подальше бросайте. Если что попадется — зовите. Кстати, а когда у нас обед?

Савон посмотрел на него.

— Поднимем крышку сначала.

— Э, нет, я так не согласен, — заявил археолог. — Еще не известно, сможем ли мы ее вообще поднять. Вдруг там запор стоит?

— Какой запор?

— Ну, если учесть, что опускали ее не меньше дюжины здоровых мужиков, вполне могли сделать нечто вроде каменных петель, а с другой стороны заложить клин или еще какую пакость. Мало ли. Да и крышка сама по себе тяжелая очень, мы ее можем элементарно не поднять. Так что надо будет подкрепиться, когда ее откопаем полностью. Ну и поразмыслить немного.

— Хорошо, — сдался Савон. — Калей, поможешь? За водой сходить надо.

— Нашли водоношу, — проворчал тот, но котелок и фляжку взял. — Где она тут?

— Либо к озеру сходи — когда шли сюда, слева от тракта было. Либо ручей в лесу поискать надо.

— Угум, — сказал Калей. — Как всегда на самом интересном месте.

Он ушел, помахивая котелком. Савон отправился в лес, за дровами. Раин продолжал аккуратно обкапывать гроб — он открылся уже на пару ладоней, Феликс вернулся к своей схеме. Все при деле.

— Вроде никаких петель не видно, — сказал Раин через некоторое время. — Крышка просто сверху положена и все.

— Просто так даже на кастрюлю крышку не кладут, — рассеяно откликнулся Феликс. — Там пазы, скорее всего. Было бы очень здорово, коли бы удалось ее просто столкнуть в сторону, но боюсь, надо будет ее сперва приподнять. А на это у нас силенок не хватит.

— С чего ты так решил?

— Гроб богатый. Видишь — вся крышка в резьбе, по краям орнамент, в центре — герб какой-то. Плюс надписи — их, кстати, обязательно скопировать нужно. Только вот куда? — Он вытащил из кармана свой единственный кусок пергамента, исчирканный еще на прошлой стоянке. — Видимо, придется вот это сокровище затирать. Блин, как вспомню залежи бумаги у нас в конторе, так плакать хочется. Безбумажная технология, блин. Вот где она безбумажная! Один кусок на все и про все.

Он решительно вынул нож и начал аккуратно отчищать поверхность.

Раин внимательно пригляделся к гробу. По его периметру шел орнамент — в нем угадывались переплетающиеся стебли, листья и цветы. По внутренней части орнамента, повторяя его изгибы, вилась