принципе, кое-что собрал. Интересно будет посравнивать с нынешними. Какие-то железные штуки были, но сильно ржавые, я их оставил. Предположительно это петли. И один большой камень, предположительно с куском какой-то надписи. Я ее зарисовал.

— Надпись — такая же как здесь?

— Черт его знает, — Феликс зевнул. — Она совсем по-другому нанесена. Но может и такая же. В смысле — на том же языке.

— Ну да… — в общем, выводы какие?

— А какие тут могут быть выводы? Стояла сторожевая башня. Обзор с нее был неплохой — вся вот эта долина как на ладони, если себе представить, что леса нет или он пореже — то Тракт виден будет довольно далеко. Потом ее покинули, и она разрушилась от времени.

— Когда? И почему так сильно — один фундамент остался. Ни камней, ничего.

— Частично потому, что камень был не самый качественный, увы. Частично — свалилась она, скорее всего, вправо — если смотреть от тракта. Там низина, в которую с холма достаточно крутой скат. Камни сползли по этому скату и остались там, потихоньку погружаясь в грунт. Я сходил — они там есть, в количестве. Некоторые — немаленькие.

— Ага, так понятнее.

— Все равно, — встрял Калей. — Не сильно понятно. Башню ровненько срезало с фундамента и выкинуло в ближайшее болото. Наверху только крошка каменная. Я — не понял.

— Да, в общем-то, ничего непонятного, — сообщил Феликс. — Башня — это фундамент и стены. Разрушиться могут стены — они и разрушились. Некоторые быстро — путем обрушения. Некоторые небыстро — путем эрозии под действием воды и ветра. А фундамент остался на месте — его ничего не рушило.

— А если ее разрушили по какой-то причине свои? А камни покидали с холма вниз?

— Ты сам подумай, что говоришь, — хмыкнул археолог.

Какое-то время еще полежали на траве, потом внутреннее убеждение потихоньку взяло верх.

— Всего-то и делов, — деловито объяснял задачу Феликс. — Надо приподнять крышку — чтобы паз полностью вышел, и сдвинуть ее. А потом — просто столкнем в сторону.

— Это не опасно?

— Опасность может иметь двоякий характер, — завел Феликс самым противным своим голосом. — Не скрывается ли в крышке гроба какой-то механизм против нечестивых взломщиков. То есть опасность, скорее всего, механическая. Второй вариант — не заражены ли кости каким-то смертельным заболеванием — ну, проклятье Тутанхамона и прочее в том духе. Это — опасность биологическая.

— Что за проклятье Тутанхамона? — полюбопытствовал Калей.

— Это потом, — оборвал словоизлияния археолога Савон. — Сначала откроем, но осторожно. Среди опасностей мне более вероятной кажется физическая опасность падения крышки нам на ноги. Это будет очень неприятно.

Пригодилась киркомотыга — ее острый конец очень ловко подцепил край крышки. В приоткрывшуюся усилиями Савона, Раина и Феликса щель Калей быстро засунул крепкий сук. Еще раз поднажали, и крышка, наконец, подалась и немного сдвинулась вбок. Приоткрылся черный треугольник.

— Так, стоп, — скомандовал Феликс. — Отдыхаем.

Сам он при этом наклонился к открывшейся щели и повел носом.

— Чем пахнет? — полюбопытствовал Калей.

— Гнилью… — ответил Феликс. — Так и положено. Пахло бы розами — я бы предпочел удрать. Продолжаем.

Продолжать пришлось недолго — крышка пошла влево неожиданно легко, потом ее подхватили, поставили на бок и опрокинули. Она упала на торчащий из земли обломок стены и с грохотом раскололась пополам.

— Томб Райдер, — сказал Калей. — Расхитители гробниц. Тьфу, блин, никогда этого фильма не любил.

— А я вовсе не смотрел, — сообщил ему Феликс, вглядываясь в открывшуюся картину.

Та была впечатляющей. Гроб был просторен, и напихано в него было много всего. В центре лежал скелет, облаченный в когда-то белый, а теперь почти полностью истлевший и превратившийся в черные пятна саван. Судя по размерам, принадлежал он мальчику. Либо в те времена люди были сильно помельче нынешних.

Слева от скелета лежала груда оружия — несколько мечей с черно-рыжими, проржавевшими насквозь клинками, копьеистрелы, от которых сохранились только ржавые наконечники. Совсем к стенке была притиснута большая двусторонняя секира, тоже насквозь ржавая. В ногах лежала переплетенная груда чего-то совершенно сгнившего. С правой стороны стояло пять пузатых глиняных горшков, относительно целых.

— Ну что, вот вам захоронение какого-то местного феодала, — громко объявил Феликс. — Прошу любить и жаловать.

— Мелкий он какой-то, феодал-то, — скептически сказал Калей.

— А может это знатныйхоббит!

— Это уж ни в какие ворота не лезет, — возразил емуСавон. — Хоббиты по всем описаниям — миролюбивый народ. А тут куча оружия.

— Тем не менее, с ходу отметать какие-то версии не стоит, — наставительно заявил Феликс. — Это ненаучно. Может в те времена хоббиты были более воинственны.

Он перегнулся через край гроба, наклонился к скелету и палочкой аккуратно откинул капюшон савана. Обнажился ухмыляющийся — у него отвалилась нижняя челюсть — череп. На шее было видно золотое ожерелье.

— Главная цель расхитителей гробниц — хотя лично мне больше нравится профессия взломщика, прославленная БильбоБэггинсом— золото и драгоценности.

— Ничего себе, — охнул Калей.

— Что сейчас делаем? — деловито спросил Савон.

— Давайте потихоньку вытаскивать это все. Сначала горшки, в них должно быть самое интересное. Потом я разберу кости, потом посмотрим на оружие. Эту фигню в ногах трогать не будем. Похоже, ему конскую упряжь в могилу засунули.

— Хорошо, что не целого коня, — хмыкнул Калей.

Горшки оказались довольно тяжелыми. Передавали их по цепочке — Феликс оборачивал их мешком и вынимал их из могилы, причем каждый предварительно качал, чтобы оторвать от пола. Оторвав и подняв — передавал Калею. Тот — Савону, последним принимал их Раин, осторожно ставил на траву, разворачивал мешок и передавал его обратно.

Освободив могилу от горшков Феликс наклонился над скелетом, и, вооружившись парой палочек, быстро откинул саван и разбросал кости. Из получившейся груды он осторожно извлек уже виденное ими ожерелье, два больших браслета, цепочку с вделанным в нее красным камешком и напоследок — два маленьких сосуда, похожие на крохотные бутылочки, плотно запечатанные.

— Негусто, — резюмировал он, передавая украшения Калею. — В скифских курганах такое на некоторых слуг надевали.

Поворошил оружие — ржавые клинки рассыпались в прах от прикосновения.

— Тут ничего. Никаких мечей восьмого уровня.

Он вылез из гроба и потянулся.

— Все, хватит. Давайте прикроем это все…

— Зачем? — удивился Калей.

— Я не знаю деталей кодекса взломщиков, но насколько я понимаю, честный вор всегда закрывает за собою дверь. Оставлять останки этого юноши на всеобщее обозрение не стоит. Вдруг в этом мире есть справедливость и высшее возмездие? А также привидения и прочая нечисть. Нужно проявлять уважение.

— Заколебал болтать, — сказал Савон. — Надо, так надо. Мне тоже не по себе оставлять это все за собой.

Кое-как они установили на место обломки